Загадка одного воскресенья. Третий глаз Шивы. Смерть Тимотеоса Констаса - [115]

Магда лежала у меня на руках, что-то бессвязно произнося. Они убили ее, она была мертва, она уже никогда не скажет ни слова, не рассмеется, я никогда ее больше не увижу.

Я поднял тело и понес к машине. Может быть, непоправимое еще не произошло и удастся ее спасти?!

Мне казалось, что и Бекас меня не понимал.

— Она погибла, чтобы спасти меня, и я один виновен в ее смерти.

— Вы тут не виноваты. Они в любом случае убили бы ее. Вспомните, о чем вы говорили.

— Не знаю, не помню.

Я очень хорошо помнил, но теперь все было безразлично.

— Попробуйте.

— Не могу, да и не хочу.

Я не лгал. Магды не было в живых. Какой же смысл имело все остальное?

— И все же они…

Смотрю на Бекаса, будто вижу его в первый раз. О чем говорит этот человек? Неужели он не понимает, что больше не существует ничего, раз ее нет в живых?

— Если вы не против, я приду позже, — сказал комиссар и вышел из комнаты.

Но я не слышал его. Я вспомнил Магду. Такой, какой видел в последний раз.

Больше я ее не увижу, не притронусь к ней никогда. Чувство непоправимости проникало в меня. Боль сжимала сердце, стальная, невыносимая боль.

6

Солнце весело сияло, воздух благоухал всеми ароматами афинской земли, и кладбище А, вопреки мраморным склепам и памятникам, было похоже на веселый парк.

Прошло уже несколько минут, как засыпали могилу, и присутствовавшие на похоронах, расходились. Я стоял, растерянно глядя на мраморную плиту.

ТИМОТЕОС КОНСТАС 1899–1961

МАГДА КОНСТАС 1925–1962

— Пойдемте. Все уезжают.

Я повернулся и оказался лицом к лицу с адвокатом Апостолосом Мелахриносом.

— Жду вас в своей конторе для выполнения некоторых формальностей.

— Каких формальностей?

— Согласно завещанию, имущество…

Этот умный и серьезный человек говорил о наследстве, когда я потерял самое дорогое. Неужели люди ничего не понимают?

— Спасибо. Зайду.

Наконец он ушел, оставив меня одного с двумя именами, когда-то живыми людьми.

Я не слышал, как подошел Бекас. Он взял меня за руку.

— Пора. Все уже ушли.

Мы направились к выходу.

— Вся группа была здесь.

— Какая?

— Госпожа Кондалексис, госпожа Аргирис… Тот неутешный юноша — это сын госпожи Аргирис?

Алекс Аргирис, единственный, кого я заметил. Он действительно был достоин сожаления.

— Да, сын.

Мы прошли аккуратные аллеи кладбища. Бекас остановился.

— Интересно, был ли и тот здесь?

— Вы о ком?

— Об убийце.

Я содрогнулся.

— Вы полагаете…

— Не исключаю эту возможность. От таких людей можно ожидать всего. В последнее время я много наблюдал за Демодикосом.

— Это не Демодикос.

— Не утверждаю, но вы-то откуда знаете?

— Магда успела сказать.

Он пытался сохранить спокойствие.

— Что еще она сказала?

— Что человек, стоящий за всеми этими поступками, неумолим. Я спросил: «Демодикос»? Она ответила: «Это не Демодикос».

— И не назвала имени?

— Не успела назвать. Она защитила меня собой.

— Вы видели преступника?..

— Как же? Но?.. Странно, я не узнал его. Когда Магда упала, я бросился к ней, и убийца имел возможность скрыться. Потом я лишь услышал шум мотора.

— А что значит «странно, я не узнал его»?

Я повторил последние наши фразы: «Магда, знаю ли я этого человека? Видел ли его?» «Да».

Бекас выслушал внимательно.

— То, что вы сейчас сказали, очень важно.

— Мы найдем преступника?

— Обязательно.

Мы подошли к гостинице и остановились — необычная суета царила в холле.

— Что происходит? — спросил Бекас полицейского.

— Уезжают иностранные артисты.

В этот момент Софи Лорен вышла из лифта, ослепительно красивая, в сопровождении обычной свиты. Журналисты окружили ее и закрыли от нас.

— Пойдемте отсюда, — предложил я Бекасу.

Мы отошли, в то время как Лорен и другие выходили из гостиницы. Бекас указал на здоровенного мужчину средних лет с бронзовым от загара лицом.

— Вот он.

— Кто?

— Друг госпожи Аргирис. Джанкарло Малатеста, оператор.

В конце концов суета улеглась, артисты расселись по машинам.

— Пойду и я, — сказал Бекас.

Мы простились. Не успел я войти в свой номер, как дежурный администратор сообщил по телефону, что один господин спрашивает меня.

— Он назвался?

— Да. Адвокат Мелахринос.

Хотелось побыть одному, но не принять Мелахриноса я не мог.

— Жду у себя.

Проблемы, связанные с наследством! Адвокат пришел говорить о законах, недвижимости, вкладах и цифрах!

Через несколько минут он со своим черным портфелем уже был передо мной.

— Дорогое дитя, я понимаю ваши чувства. Эти смерти в семье…

Я знал, что Мелахринос не любил Магду и не скрывает этого. И если сейчас он будет говорить о ней в плохом тоне, я прерву беседу.

— Слышал, вы были с ней в последние минуты.

— Да.

— Как это случилось?

— Какой-то злоумышленник напал на нас, возможно, чтобы ограбить, я пытался сопротивляться, он выстрелил и…

Это была официальная версия смерти Магды.

— Какое несчастье!

Адвокат открыл портфель.

— Согласно завещанию, теперь все имущество…

— Господин Мелахринос, не могли бы вы перенести это на другой день? Сегодня я не в состоянии…

— Не сочтите за нескромность, — сказал Апостолос Мелахринос, застегивая портфель, — но как старый друг семьи, хочу сказать…

Он остановился.

— Что?

— У меня впечатление, будто в действительности все намного сложнее, чем нам представлено.

— То есть?