Загадка Либастьяна, или Поиски богов - [13]

– Прекрасный вечер, дорогая, – целуя руку сестры, тихо промолвил принц, и в его холодных стальных глазах появилось тепло. – Ты неизменно прекрасна.

– А ты неизменно таинственен, – не осталась в долгу богиня.

– Разве? – скромно удивился Тэодер и проницательно добавил: – Думаю, твои тайны потрясут нас сегодня куда сильнее.

– Не мои, – поправила Элия. – Наши.

– Что ж, пусть так, – кивнул принц и, не дожидаясь приглашения, направился в комнату, из которой доносились голоса.

Неуловимая метаморфоза произошла с богом. Его плавная походка стала несколько вяловатой, в глазах появилось марево задумчивой расслабленности, и неприметность ловца сделалась непримечательностью ничтожества – серой мышки. Ноут мечтательно зевнул, слегка запрокинул голову и зашевелил пальцами, словно играл на невидимой арфе, Мелиор, напротив, уставился куда-то себе под ноги и принялся что-то бормотать.

– Прости, раньше вырваться не мог, мы шли через пролив Клыков в Уварприпиде на всех парусах, – извинился Кэлберт, появившись перед сестрой во влажных от морских брызг кожаных штанах и малахитовой широкой рубашке, подпоясанной золотым кушаком, и встряхнул волосами. В темных прядях запутались капельки воды, украсив прическу бога ничуть не хуже его знаменитых рубинов.

– Главное, что пришел, – заверила брата принцесса и легко поцеловала в щеку. – Судя по тому, что ты лишь частично мокрый, все прошло удачно.

– Именно, – согласился загоревший дочерна принц-пират и оскалил в улыбке белые зубы, гордясь своим искусством моряка. Рука Элии, нежная и хрупкая, покоилась в его смуглой руке. – Моя «Королева океана» установила новый рекорд!

– В этом можно было не сомневаться, – согласилась Элия к вящему удовольствию брата и очень вовремя убрала руку.

– Проблемы? – с ходу выпалил возникший в коридоре Нрэн, продолжая застегивать на медные пуговицы темно-коричневый камзол, подозрительно принюхиваться и оглядывать помещение чуть прищуренными желтыми глазами. Воин вынюхивал не столько опасность, сколько запахи посторонних мужчин в том месте, куда его прежде не допускали. Элия никогда не приглашала кузена-любовника на Олонез, мотивируя свой отказ очень просто: «Ты не умеешь веселиться от души и развлекаться. В Измиане для воина нет подходящих забав». Тяжелый, длинный, настолько, что человек среднего роста смог бы носить его лишь в ножнах на спине, меч на поясе бога ясно показывал, сторонником какого рода забав являлся принц Нрэн.

Прямые светлые волосы бога, собранные в странную прическу, были влажны, как и у Кэлберта, а вся одежда подозрительно свежа и чиста. Только несколько мелких пятнышек крови сохранилось на шее. Но поскольку склонностей к моряцкому или, упаси Творец, противоправному пиратскому промыслу за Нрэном никогда не водилось, Элия решила, что побеспокоила кузена прямо в разгар очередной гениальной завоевательной кампании, возможно, вытащила прямиком с поля боя.

– Проблемы? – задумчиво переспросила Элия кузена, разглядывая его новую прическу – обычный длинный хвост с новшеством в виде двух прядей, приспущенных с висков на грудь, и философски согласилась: – Не исключено. Но важные новости – точно.

Не вдаваясь в дальнейшие объяснения, богиня кивнула в сторону читальни, рекомендуя братьям присоединиться к родственникам. Воитель кивнул, бросил истосковавшийся взгляд на обнаженную спину любимой и резко отвернулся, борясь с первобытным искушением схватить богиню и утащить ее куда-нибудь далеко-далеко, чтобы ни один родственник не смог их отыскать.

Последними через несколько минут после ухода Нрэна и Кэлберта возникли Энтиор и Мелиор. Как всегда изящные, элегантные, разряженные в длинные камзолы, застегивающиеся на цепочки, и чуточку недовольные тем, что срочный вызов не дал им придать своему облику совершенный вид. Самый придирчивый модник не нашел бы у этих двух франтов, верно следующих последней моде Лоуленда, ими же и установленной, ни одного малого недостатка, но сами боги считали, что даже совершенство нуждается в совершенствовании, и их страсть к доведению своего облика до идеала граничила с манией.

– Драгоценнейшая! Стради! Прекрасный вечер! Воистину любой вечер в твоем обществе прекрасен! – Мелиор и Энтиор отвесили сестре по элегантному поклону – модные цепочки на камзолах – самый свежий декоративный элемент – едва слышно зазвенели, после чего братья были допущены к ручке, на которой запечатлели по приветственному поцелую. Мелиор – на внешней стороне ладони, Энтиор, по вампирской традиции чуточку выпустив клыки – на внутренней стороне запястья.

– Прекрасный вечер, – ответила принцесса, придав своему тону больше официальности, нежели сердечности, и показывая, как недовольна тем, что принцы не поспешили откликнуться на зов. – Проходите, вы последние, братья.

– Чудесно, значит, нам никого не придется ждать, – промурлыкал Мелиор.

– Но если свободными остались только стулья, не взыщите, – лукаво подколола неторопливого брата-сибарита принцесса, проходя в комнату, гудящую от болтовни мужчин и раскатов смеха, словно гнездо гигантских шершней.

Мелиор забеспокоился и чуть-чуть ускорил движение в сторону читальни, дабы убедиться, что достойное место для его великолепного тела все-таки сыщется и мстительная Элия всего лишь разыгрывает брата.