Загадка иммунитета. Механизм развития аутоиммунных заболеваний и доступные способы остановить этот процесс - [31]

Что, если бы один из этих гормонов был так же важен для поддержания баланса внутри иммунной системы? Если я действительно хотела узнать, влияют ли половые гормоны на воспаление при ревматоидном артрите, нужно было провести новый эксперимент. Я должна была пройти весь путь до вершины системы, то есть начальника отдела репродукции.

Новая идея

В ноябре 2006 года я отправилась в Вашингтон на ежегодную конференцию Американского колледжа ревматологии, чтобы выступить с докладом. Начальник, убедивший меня отправить заявку на участие в конференции, поехал со мной. Во время пересадки в Копенгагене мы сидели в одном из многочисленных кафе аэропорта. Солнце светило через огромные окна, из которых были видны самолеты, шумно разгонявшиеся по взлетно-посадочной полосе.

Я была полностью поглощена своей работой, и начальник в шутку поддразнивал меня из-за интереса к гормонам и иммунной системе. У меня было хорошее настроение: я испытала облегчение, получив результаты, с которыми могла работать дальше. К счастью, все не закончилось, словно выстрел в темноте.

– Нужно провести клиническое исследование! – эти слова соскочили у меня с языка. Я думала об этом с тех пор, как увидела результаты на экране компьютера. Клиническое исследование подразумевает тестирование лекарства на пациентах. – Нужно снизить уровень ЛГ и ФСГ и проверить, приведет ли это к сокращению воспаления, – продолжила я, поставив локти на белый стол. Мне было интересно, как отреагирует начальник.

– И как ты это сделаешь? – спросил он. Его лицо стало серьезным, но в глазах читалось любопытство.

Я сделала глубокий вдох и решила рискнуть.

– Нам придется дать пациентам ингибитор[14] гонадолиберина, – сказала я.

Впервые за несколько недель я озвучила мысли, которые роились у меня в голове. Мне казалось невероятным предлагать нечто настолько безумное. Теперь это уже не кажется сумасшедшей идеей, но тогда это было совершенно новое решение. Гонадолиберин контролирует все, что происходит на фабрике половых гормонов, и его ингибиторы, известные также как антагонисты, блокируют этот гормон. Другими словами, я хотела отправить начальника фабрики в отпуск на несколько дней. Без босса фабрика закроется. Подобные препараты еще никогда не тестировались как средство лечения аутоиммунных заболеваний. Это было все равно что сказать: «Итак, у нас есть маленькое исследование с интересными результатами, так что давайте устраним важнейший гормон мозга».

Большинство ученых сначала завершили бы дальнейшие исследования гормонов и цитокинов, чтобы найти подтверждение выдвинутой теории на клеточном уровне. Желание работать в этом направлении вполне естественно, но это еще и более осторожный путь. Моей ролевой моделью был Хенч, который ежедневно встречался со страдающими пациентами и пытался найти решение, как им помочь. Лучший способ узнать, насколько важен гонадолиберин, состоял в том, чтобы прекратить его выработку и посмотреть, сократится ли воспаление. Возможно, моим пациентам стало бы от этого лучше. Я сажала зернышко в надежде увидеть, как оно прорастет.

Начальник поразительно спокойно посмотрел на меня и лишь хмыкнул в ответ. По залу вылета неторопливо ходили туристы, командированные торопились на следующий рейс. Я посмотрела на свой пустой стакан из-под кофе.

– Хорошо, – наконец сказал он с дразнящей ухмылкой. – Кто знает, чем это может закончиться: полным фиаско или Нобелевской премией.

Высоко над нами раздался монотонный голос, обращенный к незаинтересованной аудитории, – на рейс в Вашингтон объявили посадку.

Индустрия блокбастеров

Ежегодная конференция Американского колледжа ревматологии – это как музыкальный фестиваль для зубрил: более 20 тысяч участников и сотни докладов за несколько дней. Залы и сцены достаточно большие, чтобы их почтили своим присутствием рок-звезды. Это как Гластонберийский фестиваль[15], но для ревматологов. Программа была похожа на полки, уставленные вкуснейшими сладостями, из которых я могла выбрать любимые. Я обвела все мероприятия, которые хотела посетить, а затем утащила программу своего начальника и обвела их же. Он снисходительно улыбнулся.

Мне нравится растворяться в особой атмосфере таких конференций. На подобных мероприятиях вы будто слышите чужие мысли. Однако на этот раз на мне лежала особая ответственность, ведь предстояло сообщить всем о своих результатах. Я не собиралась выступать с речью, но подготовила презентацию, которую должны были показать на большом экране в зоне для открытий. Туда приходили исследователи в перерывах между выступлениями, чтобы узнать последние новости и поговорить с теми, кто недавно сделал интересные наблюдения.

Я тщательно подготовилась и рано легла спать накануне презентации. Утром я надела до мелочей продуманный наряд. Спускаясь в лифте, услышала, как какой-то парень сказал, что я «хотя бы выгляжу как звезда». Это типично для исследовательской среды, где доминируют мужчины. Я приехала туда, чтобы обсудить свое исследование. Какое им дело до моей внешности? Мне было 27 лет, и я чувствовала себя маленькой и одинокой среди профессоров и академических суперзвезд. Однако я оказалась среди них!