Загадка иммунитета. Механизм развития аутоиммунных заболеваний и доступные способы остановить этот процесс - [27]

Пример с бактериями во рту показывает, что иногда исследования дают неожиданные результаты, поэтому так важно мыслить нестандартно. Я была уверена, что важность биологического пола в развитии аутоиммунных заболеваний недооценена. Тайна моей мамы все еще не была раскрыта, но ключом к лучшему пониманию того, что мне пришлось пережить в детстве, могли оказаться половые гормоны.

Еще два гормона

В любом исследовании не последнее значение имеют интуиция, удача и случай. Так, в 1928 году Александр Флеминг вернулся в лабораторию после отпуска и увидел, что грибок убил все бактерии в грязных чашках Петри. Он открыл пенициллин и навсегда изменил мировую историю. Приведем еще один пример. В 1933 году американский фермер увидел, что его коровы по неизвестным причинам истекают кровью. Он обратился за советом к биохимику, и тот обнаружил, что растение, которое ели коровы, содержало вещество, разжижающее кровь. Сначала это вещество продавалось как крысиный яд, но потом ему нашлось более полезное применение. Сегодня оно известно как варфарин – один из важнейших кроверазжижающих препаратов.

Другими словами, удача имеет большое значение, это относится и ко мне. Разговор с персоналом лаборатории Университетской больницы Осло, где измеряли уровень гормонов во взятых мной образцах крови, был мне очень полезен.

Выработка половых гормонов, таких как эстроген и тестостерон, происходит в результате цепной реакции в организме. В центре этой реакции находятся два важных гормона: лютеинизирующий и фолликулостимулирующий. О самой реакции поговорим позднее, а пока я лишь скажу, что в рамках своего исследования не планировала измерять уровень ЛГ и ФСГ. Меня больше интересовали другие гормоны, особенно эстроген.

Однако во время телефонного разговора с сотрудниками лаборатории я задалась вопросом: не нужно ли также измерить уровень ЛГ и ФСГ? Лучше произвести больше измерений, чем меньше, поэтому мы с коллегами решили, что это хорошая идея.

Сегодня я счастлива, что мы приняли это решение.

8 Судный день

Случай благоволит только подготовленному уму.

Луи Пастер, лекция в Университете Лилля, 1854

Однажды поздней осенью 2006 года я вошла в больницу Бетаниен. Я поднялась по лестнице и прошла мимо статуи ангела, смотрящего в небо. Миновав пост охраны, я поприветствовала коллег и пациентов, которые шли по белому коридору. Для них это был совершенно обычный день, но не для меня: в кабинете ждали результаты.

Большинство исследователей помнят день получения результатов. Годы напряженной работы наконец завершаются цифрами на экране компьютера. Они имеют огромное значение: вы либо получаете результаты своей мечты, либо ничего. В последнем случае гипотеза, над которой вы размышляли и на чем долгое время были сосредоточены, окажется на научном кладбище. Для меня это был судный день.

Мой кабинет находился в конце коридора второго этажа, прямо перед операционной. Он был крошечным, но зато с балконом, откуда открывался вид на жилой квартал, расположенный по другую сторону улицы. Это был мой оазис покоя, он мне очень нравился. В кабинете лежали стопки научных журналов, книг и методичек. На работе у меня не было ничего личного: там моей личностью были книги и журналы.

Я взялась за ручку двери, но на мгновение замешкалась: моя рука дрожала. Считается, что исследователь должен не поддаваться влиянию эмоций и всегда оставаться уравновешенным. «Чепуха», – подумала я. Будучи знакомой со многими исследователями, я прекрасно знала, что это обычные люди.

Я пыталась понизить ожидания и убедить себя, что будет достаточно увидеть в результатах хотя бы маленькую подсказку, которая укажет мне правильное направление. Этим направлением мог быть эстроген или, например, кортизол. Мне требовалось то, что я могла бы исследовать дальше. Я была готова разочароваться и пыталась убедить себя, что даже незначительные результаты ценны. Отсутствие конкретного результата – это тоже результат.

Но кого я пыталась обмануть? Я поставила все на одну карту, отказавшись от гарантированной карьеры в Осло ради работы в низкостатусной сфере. Мне было что терять.

* * *

Меня ждало электронное письмо. Я открыла файл с результатами и почувствовала, что тревожность отступает, сменяясь любопытством. На секунду я увидела себя тринадцатилетней девочкой, читающей энциклопедию в день маминых похорон; студенткой, с энтузиазмом задающей вопросы доктору Бакнеллу; молодой женщиной, которая однажды улыбнулась в своей спальне в Ливерпуле и сказала: «Тогда мне придется защитить кандидатскую диссертацию». Это было то, ради чего я усердно трудилась. Влияет ли какой-нибудь гормон на иммунную систему?

Компьютерная программа стала выдавать результаты. Прошло несколько минут, и на экране появилось больше данных и несколько графиков. Связи с нарастающей четкостью материализовались на моих глазах.

– Черт, это выглядит хорошо, – прошептала я.

Мое внимание привлекли ЛГ и ФСГ, уровень которых было решено измерить в последний момент. Когда их уровень повышался, вместе с ним возрастал и уровень цитокинов, вызывающих воспаление при ревматоидном артрите. Это касалось и «хулиганского» фактора некроза опухоли (ФНО) – цитокина, ответственного за большую часть воспалительной реакции. Дело в том, что результаты, связанные с этими гормонами, стали для меня полной неожиданностью, ведь изначально я вообще не собиралась измерять их уровень. Но что же это значило? Я таращилась на свой стол, вспоминая все, что прочла и узнала. Потребовалось всего мгновение, чтобы пазл сложился.