Загадка гибели СССР. (История заговоров и предательств. 1945-1991) - [160]

Однако ясно, что их полная независимость потребует реальных территориальных уступок со стороны советского правительства. Что, в свою очередь, непосредственно затронет достоинство и жизненные интересы советского государства как таковые. Напрасно воображать, что этого можно добиться невоенными средствами. Поэтому, если мы считаем, что указанные выше цели действительны как в мирное, так и в военное время, то логически следует, что вряд ли мы заставим Москву разрешить вернуться в соответствующие балтийские страны всем насильственно изгнанным оттуда их гражданам и установить в этих странах автономные режимы, отвечающие в общем культурным запросам и национальным чаяниям данных народов. В случае войны мы могли бы, если это будет необходимо, пойти дальше. Но ответ на этот вопрос зависит от характера русского режима, который бы установился в этой зоне после очередной войны; а нам нет необходимости пытаться решить это заранее.

Следовательно, говоря, что нам следует сократить силу и влиятельность Кремля до пределов, когда они больше не представляют угрозы для мира и стабильности международного сообщества, мы имеем право полагать, что эту цель мы можем преследовать не только в случае войны, но также и в мирное время мирными средствами и что в последнем случае это вовсе не обязательно затронет вопросы престижа советского правительства, что автоматически сделало бы войну неизбежной.

2. Изменения в теории и практике международных отношений Москвы

Наши трудности в отношениях с нынешним советским правительством заключаются главным образом в том, что его лидеры воодушевлены концепциями теории и практики международных отношений, которые не только радикально противоположны нашим, но и отчетливо несовместимы с любым мирным и взаимовыгодным изменением в отношениям между этим правительством и другими членами международного сообщества, как индивидуально, так и коллективно.

Самые примечательные из этих концепций следующие:

a) Что мирное сосуществование и взаимное сотрудничество суверенных независимых правительств, рассматривающих друг друга как равных, иллюзорны и невозможны;

b) Что конфликт является основой международной жизни повсеместно, подобно тому, как в случае между Советским Союзом и капиталистическими странами, одна страна не признает превосходство другой;

c) Что режимы, не признающие авторитета и идеологического превосходства Москвы, безнравственны и вредны для прогресса человечества и что долгом здравомыслящих людей во всех странах является добиваться свержения или ослабления подобных режимов любыми средствами, доказавшими тактическую пригодность;

d) Что в долгосрочной перспективе взаимное сотрудничество не принесет никакой пользы интересам коммунистического и некоммунистического мира, ибо эти интересы в основе своей несовместимы и противоречивы; и

е) Что спонтанное общение между отдельными людьми в управляемом коммунистами мире и отдельными людьми вне этого мира вредно и не может способствовать прогрессу человечества.

Ясно, что недостаточно добиться прекращения доминирования этих концепций в советской, или русской, теории и практике международных отношений. Необходимо также заменить их чем-то противоположным.

Этими противоположными концепциями могут быть:

a) Что для суверенных и равных стран возможно мирно существовать бок о бок и сотрудничать друг с другом, без всякой мысли или попытки доминирования одной над другой;

b) Что конфликт вовсе не обязательно является основой международной жизни и что люди могут иметь общие цели, не разделяя общей идеологической платформы и не подчиняясь единым авторитетам;

c) Что люди в других странах имеют законное право добиваться национальных целей, расходящихся с коммунистической идеологией, и что долгом здравомыслящего человечества является проявлять терпимость к идеалам другим, щепетильно соблюдать невмешательство в чужие внутренние дела на основе взаимности и использовать только приличные и достойные методы в международных отношениях;

d) Что международное сотрудничество может и должно приносить пользу интересам обеих сторон несмотря на различие в идеологической базе двух сторон; и

e) Что общение отдельных людей за пределами международных границ желательно и должно поощряться как процесс, способствующий общему прогрессу человечества.

Тут же возникает вопрос, является ли принятие подобных концепций Москвой целью, к которой мы можем серьезно стремиться и надеяться достичь, не прибегая к войне и к свержению советского правительства. Мы должны признать тот факт, что советское правительство, как мы его знаем сегодня, является и будет продолжать являться постоянной угрозой для спокойствия нашей нации и всего мира.

Совершенно очевидно, что нынешние руководители Советского Союза сами никогда не станут рассматривать концепции, подобные перечисленным выше, как по определению здравые и желательные. Равным образом очевидно, что для того чтобы подобные концепции стали доминировать в русском коммунистическом движении, потребовалась бы, учитывая нынешние обстоятельства, интеллектуальная революция внутри этого движения, что было бы равнозначно изменению его политической индивидуальности и отказу от его базовой цели — существования как отдельной и жизненно важной силы посреди идеологических потоков мира в целом. Такие концепции могли бы стать доминирующими в русском коммунистическом движении, только если, в результате длительного процесса перемен и разрушений, это движение переживет те толчки, которые дали ему жизнь и жизненную силу, и приобретет совершенно иное значение в мире, чем то, которое оно имеет сегодня.