Загадка доктора Хауса - человека и сериала - [74]

ХАУС: И на ней, можешь себе представить, потрясающая теннисная юбочка и футболка в обтяжку. Мне чуть дурно не стало. [Делает вид, что только что заметим Кадди]. Черт, я тебя не заметил. Странно.

КАДДИ: Ну, и как твоя проститутка?

ХАУС: Ах, как любезно, что ты спрашиваешь. Занятная история. Она хотела стать администратором больницы, но как представила, что ей придется трахаться с такими же, передумала.

Колкости, которыми обмениваются стороны в ходе «поликлинической» войны, бывают непристойными, изобретательными и дико смешными. Войдя в помещение поликлиники, заполненное пациентами, Кадди начинает отчитывать Хауса за то, что тот на полчаса опоздал на работу. Не вступая с ней в дискуссию, Хаус обращается к присутствующим:

«Привет, болезные! В интересах экономии времени и чтобы не тратить его на пустую болтовню потом, сообщаю, что я — доктор Грегори Хаус. Я единственный врач в этой поликлинике, работающий не по своей воле. Но не волнуйтесь, потому что с большинством ваших проблем может справиться и мартышка, дав вам бутылку мотрина. Кстати, если будете особенно докучать, увидите, как я принимаю это. Это викодин. Нет, я не участвую в программе помощи больным, страдающим от боли… Но кто знает? Возможно, я ошибаюсь. Может, я слишком накачался, чтобы ясно выражаться. Итак, кто ко мне?

(«Бритва Оккама», 1–3).

Чтобы Кадди перестала требовать от него вести прием в поликлинике, Хаус вызывает ее на консультацию но каждому пустяковому поводу. Кадди парирует:

«Не выйдет. Заешь почему? Потому что это смешно. Ты пытаешься найти способ унизить меня, а я пытаюсь найти способ унизить тебя. Это игра. Ты проиграешь, потому что у меня преимущество на старте. Ты уже унижен»

(«Метод Сократа», 1–3).

Иногда игра идет всерьез. В нескольких сериях Хаусу для спасения больных приходится запрашивать донорские органы. Как правило, Кадди удается достать Хаусу необходимое. Но иногда бюджет больницы, за который она отвечает, этого сделать не позволяет.

К примеру, когда Хаус обнаружил, что у 65-летнего больного сердце разрушено бактериями, ему приходится докладывать об этом не только Кадди, но и всей комиссии по пересадке органов. Один из членов комиссии, доктор по имени Симпсон, говорит, что даже если больной получит новое сердце, все равно жить ему останется всего ничего, поэтому он не самый подходящий кандидат на пересадку.

ХАУС: Итак, вы утверждаете, что стариков, в отличие от молодых, спасать не нужно?

КАДДИ: Он говорит, что сердце для пересадки найти трудно. Вполне очевидно, что здесь необходимы некоторые критерии отбора.

СИМПСОН: Ваш больной уже пожил на свете. У нас есть 18-летние, которые только…

ХАУС: А сколько лет вам, доктор? Когда прикажете вас запихнуть в морозильник?

(«Секс убивает», 2–14)

Когда Хаус получает отказ, он не мечется в бессильной злобе по поводу несправедливости системы, он идет в обход нее. Удивительно то, что для этого он использует все ту же ненавистную поликлинику. Он находит женщину, мозг которой мертв, и просит отдать ему ее сердце — все равно оно никому не нужно, так как не отвечает стандартам, утвержденным в руководстве по пересадке органов. Муж женщины против, тогда Хаус знакомит его с дочерью своего пожилого пациента. Под натиском бурной благодарности со стороны дочери мужчина сдается и соглашается, чтобы сердце его умирающей жены отдали для пересадки.

Для Хауса это не есть нечто невообразимое, это способ экономить ресурсы. Он объясняет сбитой с толку Кадди: «Комиссия утверждает, что не возьмет ее сердце. А другая комиссия заявляет, что этому типу нужно новое сердце. Это просто какой-то брак на небесах» («Секс убивает», 2–14).

Но самое главное испытание двух характеров и их способности идти на компромисс начинается с появлением главного спонсора, Эдварда Воглера. Подарив больнице сто миллионов долларов, он становится председателем совета директоров и тут же начинает управлять больницей как коммерческим предприятием.

Да, это типичный администратор. Воглер — не врач, он бизнесмен, предприниматель, вложивший деньги в фармацевтическую промышленность. Он и Хаус сразу же невзлюбили друг друга. Но их противостояние выходит за пределы допустимого, когда Воглер начинает требовать от Хауса полного подчинения. Это его ошибка. Воглер, как он объясняет Хаусу, не занимается банальной административной борьбой с расточительством, ему нужен полный контроль над деятельностью врачей: «Это не обсуждается. И не обсуждалось. Я должен быть уверен в том, что что бы я ни попросил вас сделать, как бы вам это ни было противно, вы сделаете так, как я сказал» («Тяжесть», 1–16).

Воглер идет еще дальше, заставляя Хауса либо уволить кого-то из сотрудников, либо произнести за обедом речь, рекламируя новый препарат, который, как знает Хаус, малоэффективен. Воглер постоянно напоминает Хаусу, чтобы тот не забыл «произнести свою шутку». Дав этот замечательный совет, Воглер окончательно убеждается в своей победе над Хаусом и ликует при виде его капитуляции.

Зная, что он в руках у Воглера, и не желая поступать с коллегами так, как ему приказано, Хаус пользуется уроком, полученным от своих больных, которые проявляют мужество, признавая, что иногда поражение стоит больше, чем полная победа.