Загадка для Гиммлера. Офицеры СМЕРШ в Абвере и СД - [16]

На плацу продолжали звучать отрывистые команды, лейтенант Рейхер, не стесняясь в выражениях, распекал кого-то из инструкторов, а Штайна вдруг охватило странное, скользко-брезгливое безразличие ко всему происходящему. Дежурный неловко топтался на месте, ожидая распоряжений, но Штайн, ничего не сказав, презрительно сжал губы, резко развернулся и направился в свой кабинет, уже в дверях коротко обронив:

— После завтрака вызвать ко мне лейтенанта Райхдихта, лейтенанта Рейхера, Самутина, Коляду и Петренко.

— Есть, мой обер-лейтенант! — ответил Бокк и не стал задавать лишних вопросов.

За долгие годы совместной службы он хорошо изучил нрав начальника. Сегодня тот явно пребывал не в духе, поэтому услужливый ефрейтор поспешил ретироваться.

Штайн попытался сосредоточиться, но так и не смог собраться с мыслями — в голове была настоящая каша. Осторожный стук в дверь прервал его уединение. На пороге возник дежурный повар с подносом в руках, Штайн раздраженно кивнул ему. Тот просеменил к столу, аккуратно расставил тарелки, тщательно протер полотенцем приборы и затем тихо удалился. Аппетитный запах, доносившийся из-под салфеток, на какое-то время отвлек обер-лейтенанта. Его желудок глухим утробным урчанием откликнулся на эти гастрономические изыски. Он тяжело опустился на стул, расстегнул верхнюю пуговицу на кителе и смахнул рукой салфетки с блюд.

Да! Это был завтрак для истинного гурмана. Бульон из домашней курицы повар приготовил по всем правилам. Лишним подтверждением тому служили крупные капельки золотистого жира, плававшие на поверхности, и предварительно обжаренные потрошка, столь любимые им. Ну, просто настоящий куриный бульон, какой можно отведать в любом франкском локале или в приличной деревенской гостинице в Оберпфальце! В глиняном горшочке дымилось жаркое по-мюнхенски. Кухонная команда на этот раз проявила чудеса изобретательности. В наполовину разрушенной и сожженной станице, которую в течение полугода нещадно грабили горе-союзники, эти мамалыжники-румыны, где, казалось, не осталось и живого воробья, она ухитрились приготовить великолепный завтрак.

За едой то отвратительное чувство гадливой досады, появившееся после шифровки Канариса, постепенно начало сглаживаться. Раздражение и злость уступили место жесткому расчету, помноженному на профессиональную злость самоутверждения, и к началу совещания к Штайну возвратилось бодрое, прагматично-баварское состояние — он уже загорелся сложным делом. Масштабная и ответственная задача тешила самолюбие, будила азарт и делала все остальное мелким и незначительным.

Ровно в семь тридцать, ни минутой позже, ни минутой раньше, в его кабинет вошли лейтенант Райхдихт, лейтенант Рейхер и инструкторы Самутин, Коляда, Петренко. Опытные разведчики, они каким-то особым чутьем уловили, что предстоящее совещание не будет дежурным, и, скользя по Штайну взглядами, пытались прочесть, что их ожидает. Тот не стал толочь воду в ступе и сразу приступил к делу. Коротко изложил содержание шифровки адмирала Канариса и по лицам подчиненных прочитал реакцию на нее. Она оказалась более чем красноречива. Люди не хуже его понимали, что значит при нынешней обстановке на фронте выполнить подобный приказ.

Самоубийц среди них не находилось, и эмоции прорвались наружу.

— Крест, повышение и отпуск в фатерлянд?! — саркастически приподняв брови, заметил Райхдихт.

— Отпуск?! И повышение прямиком на тот свет! — желчно вставил Самутин.

— А с кем его выполнять, когда остались практически полные идиоты?! — в сердцах произнес Рейхер.

Петренко нервно заелозил на стуле, но сдержался и промолчал. Коляда сурово насупился и принялся носком сапога растирать невидимый окурок.

— Господа, я вас сюда пригласил не обсуждать приказы, а выполнять! — резко оборвал ропот подчиненных Штайн. Офицеры моментально смолкли и подтянулись, и он продолжил: — Задача действительно не из легких. Мы потеряли под Туапсе и Поти пять групп, но наши потери не напрасны: теперь нам известна обстановка в районе предстоящей операции, а это почти половина успеха.

— В этом вы абсолютно правы, господин обер-лейтенант, но вопрос заключается в том, с кем выполнять задачу адмирала, — уныло произнес Райхдихт.

— Им, конечно, в Берлине виднее. Лучше бы парочку хороших подрывников прислали, — с сарказмом заметил Рейхер.

— А к ним в придачу «волкодавов» из батальона «Бергман». Им только дай красным глотки погрызть. Почти месяц целая рота торчит в Керчи и изнывает от безделья! — поддержал его Петренко.

— Исключено! И в Берлине, и у капитана Оберлендера своих дел по горло, надо рассчитывать только на себя, — положил конец разговорам Штайн. — Поэтому, господа, требую немедленно просеять все группы курсантов, особенно ту, что готовит господин Петренко — у них за плечами почти месяц подготовки, — и отобрать восемь — десять самых надежных кандидатов…

— Предположим, мы найдем подходящих. А где взять командира группы? По крайней мере, среди курсантов я такого не вижу, — мрачно обронил Самутин.

Его дружно поддержали остальные. Штайн промолчал, встал из-за стола, несколько раз прошелся по комнате и, внезапно остановившись, объявил: