Загадка Алатырь-камня - [8]

Ковыряясь в носу, Мельцет с неуместной улыбкой констатировал:

– И вот они добрались наконец-то до наших мест!

– Довольно болтовни, беритесь за дело, – недовольно буркнул каназор. – Латкай и Мельцет, за мной. Парамзу с Нуятом возглавит Радай. И не забудьте – не забудьте же! – передать в каждый дом, чтобы готовились к пиршеству: на столах должно быть все самое лучшее. Мы, эрзяне, должны встретить пришельцев как дорогих гостей.

– То есть команды вооружаться пока не воспоследует? – уточнил Парамза.

– Нет, ни в коем случае, – помотал головой каназор. – Ни одного вооруженного человека не должно быть на наших улицах. Судьба толкает нас в объятия сильнейших на Земле воинов, поэтому приветливая улыбка окажется полезней любого оружия. Хунну уступили китайцам только по причине того, что китайцев в тысячу раз больше.

Разочарование Латкая и Мельцета не знало предела, ибо оба рвались проявить себя в ратном деле, – вот деревенские девчонки узнали бы об их подвигах! Однако многоопытные Парамза с Нуятом испустили вздох облегчения: как-никак, им чуточку довелось поглазеть на хунну в ратном деле. С такими воинами лучше было никогда и никому не связываться. Словно в подтверждение этих мрачных мыслей небеса вновь стали хмуриться.

Определенно, верховным владыкам хунну Тенгри и эрзян Нишке что-то не нравилось в происходящем. Однако решение каназора Арсяна представлялось Нуяту и Парамзе абсолютно верным.

Ох и не зря испытали они злоключения хуннского плена…

Глава 4. Свиное состязание

Эрзянские мужчины – строго без оружия! – широкими улыбками встретили хунну на околице деревни, которая носила имя Долины Ручьев. Пройдут примерно двести пятьдесят лет, и деревня получит новое имя: Атяшево. Сегодня так называется процветающий райцентр на северо-востоке Мордовии.

Впрочем, не только от названия, но и от собственно долины ручьев к нашим дням не осталось и следа: после того, как русские государи, начиная с XVIII века, – Петра I, – извели на поташ почти все местные леса, ручьи пересохли. Но вот как Долина Ручьев еще в V веке новой эры превратится в Атяшево? Об этом вы узнаете позднее – обязательно расскажем.

Пока же главный хуннский шаман Сэпгэ воткнул в землю очищенный от ржавчины до зеркального блеска меч и устроил ритуальный танец вокруг него. Лица степняков были бесстрастны и имели такой цвет, точно только что их отлили в бронзе и она еще не успела позеленеть.

Когда шаньюй Юйчугянь спешился и высокие стороны отвесили друг другу все полагавшиеся церемониальные поклоны, чиряз Арсян с нескрываемым интересом принялся рассматривать арбалет гостя. Дело в том, что кочевники еще задолго до новой эры переняли у китайской пехоты и металлические панцири, и щиты, и страшное оружие – мощные самострелы, нечто вроде арбалетов, которые появятся на Руси и в Европе спустя тысячу лет.

Правда, специального устройства-ворота для натяжения тетивы в Древнем Китае (и у хунну, разумеется) не было. Поэтому стрелок опрокидывался на спину, пятками упирался в самострел, а руками оттягивал тугую тетиву. Когда этим делом занимались одновременно сотни человек, зрелище было весьма потешным, однако убойная сила стрел, выпущенных из древнейших в мире арбалетов, была такова, что смеяться никому не хотелось. Ни доспехи, ни щиты не могли защитить от грозного оружия. Правда, большим минусом самострелов была невозможность натягивать их сидя в седле, тут требовались просто мощные луки…

Во всяком месте, где есть оружие и мужчины, дело неизбежно доходит до демонстрации искусства ведения боя. С помощью незаменимых толмачей Парамзы и Нуята решили устроить соревнование. Шаньюй Юйчугянь послал гонца в обоз, и скоро оттуда прискакала стайка возбужденных подростков: их призвали на взрослые дела!

– Джоха! – крикнул Юйчугянь. – Иди-ка сюда.

От подростков отделилась плечистая девичья фигурка верхом на серой лошадке:

– Да, отец?

– Вот посмотри, видишь этого поросенка? Убьешь ли ты его одной стрелой из своего самострела?

– Клянусь, Йер-су с благодарностью примет эту мелкую жертву, – отвечала девочка.

Шаньюй покачал головой: конечно его младшему ребенку следовало родиться мальчишкой – вылитый ведь парень!

Но Юйчугянь поскорее отогнал от себя эту мысль, поскольку младшая яньчжи – этим словом титуловали всех жен шаньюя – даже не выносила разговоров на подобную тему и души не чаяла в своей любимой доченьке Джохе.

Чиряз Арсян повертел головой и крикнул племяннику:

– Латкай! Возьми-ка мой лук для большой охоты и не подведи родного эрзянского племени!

Между тем по противоположному краю оврага беззаботно бродил поросенок – килограммов этак на восемьдесят, по понятиям того времени аккурат на убой. Хунну и эрзя обступили овраг, чтобы насладиться зрелищем.

Джоха спешилась, соблазнительно повертела бедрами, улеглась на спину и принялась натягивать ногами и руками свой арбалет. Что же касается принимающей стороны, то Латкай, пыжась изо всех сил, принялся целиться из мощного лука самого каназора – лишь бы оправдать его высокое доверие!

Наконец в полной тишине звякнула тетива, и стрела ушла в цель. Дикий визг поросенка разбудил еще спящий лес. «Я его не убил, не уложил насмерть, – в ужасе пронеслось у Латкая в голове. – Мы проиграли…»