Загадай число - [117]

Жажда крови со скоростью грозового облака застилала Дермотту глаза. Гурни еще никогда не чувствовал себя настолько бессильным. Он не знал, как остановить палец, лежащий на курке.

И тогда он услышал голос, ясный и прохладный, как чистое серебро. Вне всяких сомнений, это был голос Мадлен, много лет назад произнесший эту фразу, когда Гурни бился над одним безнадежным делом и почти отчаялся:

— Из тупика всегда есть один выход.

Ну конечно, понял он. Это же до смешного очевидно. Надо просто развернуться и пойти в другую сторону.

Чтобы остановить человека, одержимого желанием контролировать ситуацию и готового на убийства, чтобы сохранить контроль, необходимо было пойти против собственных инстинктов. Слыша голос Мадлен в голове, он понял, что ему нужно сделать. Это было возмутительно, откровенно безответственно и с юридической точки зрения необратимо, если что-то пойдет не так. Но он знал, что это сработает.

— Давай, давай, Грегори! — закричал он. — Застрели его!

Возникло секундное замешательство, когда оба мужчины, казалось, пытались совладать с тем, что только что услышали, как будто необходимо было примириться с громом, раздавшимся среди ясного неба. Дермотт несколько отвлекся от Нардо, и гусь немного сдвинулся в сторону кресла, в котором сидел Гурни.

Губы Дермотта растянулись в мрачном подобии улыбки.

— Что вы говорите? — переспросил он подчеркнуто непринужденно, и Гурни услышал в его голосе неуверенность.

— Ты слышал, что я сказал, — ответил он. — Я сказал тебе пристрелить его.

— Ты… сказал… мне?..

Гурни нарочито нетерпеливо вздохнул:

— Ты тратишь мое время.

— Трачу время?.. Ты что о себе вообразил? — Гусь с револьвером сдвинулись чуть дальше в его направлении. Непринужденность исчезла.

Нардо смотрел на них широко открытыми глазами. Гурни не мог расшифровать смесь чувств, скрытую за удивлением. В этот момент, как будто Нардо требовал объяснений, Гурни повернулся к нему и пояснил самым будничным тоном:

— Грегори любит убивать мужчин, которые напоминают ему отца.

Из горла Дермотта вырвался сдавленный звук, похожий на застрявший крик. Гурни продолжал смотреть на Нардо.

— Проблема в том, что иногда его нужно к этому слегка подталкивать. Он как-то заигрывается в процессе. И к тому же временами ошибается. Ух ты, а что, это идея! — воскликнул он и оценивающе посмотрел на Дермотта, напряженно наблюдавшего за ним. — «Тот, кто заиграется, часто ошибается». Как тебе, Грегори? Может получиться новый стишок! — Он даже хотел подмигнуть ошарашенному убийце, но решил, что это будет перебор.

Дермотт смотрел на него с ненавистью, растерянностью и еще каким-то неясным чувством. Гурни надеялся, что в его уме зародилась куча вопросов, на которые человек, одержимый манией контроля, захочет узнать ответы, прежде чем убивать того, кто способен эти ответы дать. Реакция Дермотта его обнадежила.

— Я ошибаюсь?

Гурни уверенно кивнул:

— Частенько притом.

— Детектив, вы лжец. Я никогда не ошибаюсь.

— Неужели? А как это называется — невинные осечки?

Уже произнося это, он успел задуматься, могло ли это оказаться смертельной ошибкой. В любом случае пути к отступлению не оставалось. Кончики губ Дермотта едва заметно подрагивали. Откинувшись на подушках в противоестественно расслабленной позе, он выглядел так, будто смотрел на Гурни из логова в самом аду.

В действительности Гурни знал только про одну ошибку Дермотта — ошибку с чеком Карча, про которую наконец все понял всего четверть часа назад, когда взглянул на копию чека на столике. Но что, если заявить, что он знал про ошибку с самого начала? Какой эффект это может оказать на человека, который так отчаянно хочет верить, что все это время именно он контролировал ситуацию?

Слова Мадлен снова пришли ему на ум, но на этот раз фраза прозвучала наоборот. Если некуда отступать, мчи вперед очертя голову. Он повернулся к Нардо, как будто маньяка можно было спокойно игнорировать.

— Смешнее всего он ошибся, когда называл мне имена людей, которые отправили ему чеки. Среди имен значился Ричард Карч. А дело в том, что Карч прислал ему чек в конверте без обратного адреса, опознавательным было только имя «Р. Карч» на чеке, и подпись была такая же. Буква «Р» могла означать — Роберт, Ральф, Рандольф, Руперт и еще дюжину имен. Однако наш Грегори знал, что это именно Ричард, хотя утверждал, что незнаком с отправителем и ничего не знает о нем, кроме имени и адреса на чеке, который я видел в Созертоне. Я тогда сразу понял, что он врет. И причина была очевидной.

Нардо не выдержал:

— Вы знали?! Так какого черта вы не сказали нам, чтобы мы могли его повязать?

— Я знал, что он делает и зачем он это делает, и у меня не было причин его останавливать.

Нардо выглядел так, будто попал в незнакомую вселенную.

Резкий стук привлек внимание Гурни к кровати. Старуха постукивала серебряными башмачками, как Элли, которая засобиралась домой в Канзас. Гусь с револьвером был нацелен на Гурни. Дермотт старательно — по крайней мере, Гурни надеялся, что это потребовало старания, — делал вид, что его не задело откровение про Карча. Чеканя слова, он сказал:

— Не знаю, в какую игру вы сейчас играете, детектив, но я положу ей конец.