Задание на всю жизнь - [3]

— Я решил…

Опять Петр Иванович словно не расслышал короткой, упрямой фразы.

— Там… — Он неопределенно махнул рукой в сторону. — Там полная неизвестность. Все возможные варианты вашей жизни и работы могут в любую минуту полететь к чертям. Один неверный шаг, незначительная ошибка — и вы погибли.

— Я знаю…

Наконец-то опытный чекист улыбнулся.

— Что же… Будем считать разговор оконченным. Добавлю еще одно: мы сделаем все возможное, чтобы обеспечить вашу безопасность… Кстати, позаботимся об «авторитете». Там, — он снова махнул рукой в сторону, — в ближайшее время получат лестную характеристику… От самого…

Петр Иванович многозначительно подмигнул и поднял указательный палец.

Потом они встречались снова и снова, стараясь предусмотреть все возможное, говорили о трудностях, которые могли встретиться на чужой земле…

…Переход через пустыню к этим трудностям не относился.

ПАСТУХ

Один раз оберегай себя от огня, другой раз — от воды.

Узбекская пословица

Сторожевые собаки чутки. Застыли вдруг… Торчат обрубленные уши, приподняты обрубленные хвосты. Секунда… И рванулись с глухим рычанием вперед.

Глаза человека, прожившего в степи многие годы, видят далеко. Пастух давно приметил путника, но не остановил злую стаю. Когда же собаки окружили незнакомца, он что-то крикнул. Собаки вернулись к хозяину, улеглись у его ног.

Тогда пастух поднял правую руку. Этот знак понятен в песках: подходи без опасений. Подходи, будешь гостем!

Мирза поздоровался, по восточному обычаю приложив руку к сердцу.

Пастух, пожилой человек, с проседью в бороде, с сеткой морщин на жестком высохшем лице, в грубой домотканой одежде, кивком головы ответил на приветствие. Затем он жестом пригласил гостя сесть, а сам, шагнув к дремавшему ослу, вытащил из дорожного мешка высокий глиняный кувшин с водой и протянул его Мирзе. Таков закон пустыни. Если гость, даже просто встречный, пришелся по душе, здесь вместо хлеба и соли прежде всего подают воду или айран.

— Ты устал и измучен жаждой, — сказал пастух на фарси. — Пей вдоволь. Только сначала прополощи горло.

Кувшин дрожал в руках Мирзы. Слышалось громкое бульканье.

— Вода кончается, — заметил пастух, — но ты пей досыта, скоро пойдем к колодцу. Только передохни немного. Пей, пей, чужестранец. Говорят, величайшее благодеяние — подать воду жаждущему. И я в этот час вечерний рад, что могу совершить такое благодеяние.

Мирза поставил кувшин на землю и поблагодарил пастуха.

Оба внимательно оглядели друг друга.

Первый человек встретился Мирзе за весь долгий путь. От этого старика многое зависит… Кажется, он добр… Почему молчит?..

Старик, наконец, шагнул к Мирзе и, опершись на пастуший посох, проговорил:

— Любопытство, говорят, не постыдно. Куда путь держишь, юноша?

Мирза глубоко вздохнул.

— Трудно жить без родных и близких. Мои родственники переехали в Мешхед. Иду туда. Хочу разыскать их.

Сетка морщин стала еще гуще у глаз пастуха. По всему было видно, что гость пришел оттуда, из страны Советов, однако старик не подавал вида. Он вежливо выслушает все, что расскажет ему незнакомец.

Но Мирза избегал подробностей, которые так оживляют разговор. А говорить что-то нужно было: этого требовал обычай и почтение к хозяину. И Мирза как можно непринужденнее удивился:

— Вы только подумайте, какое счастливое совпадение! Ведь я сам пастух, и первый, кто встретился мне в пути, — это вы, уважаемый отец. Тоже пастух.

— Значит, ты тоже нас овец там, у себя…

— Да, отец.

Пастух поднял голову. Не любопытство, а судьба этого юноши с такими ясными глазами заставляет его вести расспросы:

— Чем занимаются твои родственники в Мешхеде?

— Не знаю…

— Если они не богаты, тебе трудно придется в наших краях.

— От судьбы не убежишь, уважаемый. Я ничего не знаю о них. Мне лишь бы их разыскать.

— Ты идешь через Баджигиран?

Мирза промолчал. Он обошел этот город, а другого ближайшего к советской границе не было.

Но старику и не нужен ответ. Одобрительно кивнув, он словно похвалил осторожность юноши.

Баджигиран! Разве можно появляться на его улицах чужестранцу?

Мирза прочитал в добрых глазах:

«Хорошо, что ты не прошел через этот город. Там очень много ищеек. И кто знает, чем бы окончилась твоя встреча с ними…»

— Путь на Мешхед знаешь? — спросил пастух.

— Иду впервые…

— Тебе надо показать дорогу?

— Окажите такую милость, отец.

Из дальнейшего разговора Мирза понял, что старик был из курдов и пас овец, принадлежавших богатому кучанскому скотоводу. Кочевые племена первыми узнавали о всех событиях, происходящих на границе.

— Что нового в вашей стране? — поинтересовался пастух.

Это тоже было не праздное любопытство. До бедняков доходили самые противоречивые слухи о молодом государстве.

Конечно, Мирза о многом мог бы рассказать…

— Живут люди… — неопределенно ответил он. — Работают…

Хотел добавить: и учатся. Вот он — юноша из бедной семьи, а уже получил высшее образование.

Мирза помолчал мгновение. Разве имел он право рисковать, разве мог сказать, хоть одно доброе слово о своей Родине…

— Живут… — повторил он. — А как вот жить мне, без родных и близких?

— Трудно… — согласился пастух.

Мирза сдвинул брови.

Пора было кончать разговор о себе, осторожно расспросить старика о жизни в Мешхеде, о положении в городе.