Зачистка - [13]
Фельдшер вышел из дома улыбающийся, с закатанными по локоть рукавами «пятнашки». И словно появился из операционной где-нибудь в московской клинике: улыбнулся блаженно небу, потянулся, оглядел собравшихся и присел на бушлат, оставленный им на порожке. В довершение ко всем нервам командира неторопливо достал сигареты: профессионал наслаждался проделанной работой, и стрельба, грязь, надвигающиеся туман и темнота — все перестало для него существовать, сделалось никчемным, второстепенным. Качнулся лишь немного в сторону, давая пройти в дом старику. Принялся пускать колечки бело-синего дыма. Хорошо жить на свете в самом начале весны…
И счастье, что и на таких благодушных мастеровых на войне есть командиры, способные быстренько привести в чувство и заставить крутиться лириков-поэтов.
— Закончил? — окликнул его Месяцев.
Может, прапорщик и сейчас провальяжничал бы секунду-другую, но одновременная стрельба с обеих окраин села живее капитана напомнила ему, где он. И что кроме золотых рук у него есть и железные звездочки на погонах. А из-за его следования клятве Гиппократа под пули становится едва ли не шеренгой весь взвод.
Фельдшер подхватился, щелчком выстрелил окурком в подошедшего слишком близко индюка.
— Все, откачал, будут жить, — подвел итог своей работе. И нашел альтернативу значку «ГТО»: — Готов к безделью и наступлению.
Оглянулся на дом, из которого с протянутыми в благодарности руками выходил старик, потерявший где-то в суматохе папаху. Только принимать похвалу и благодарение времени и впрямь не оставалось. Стрельба разгоралась на полную мощь, по ее накалу и плотности можно было предположить, что к селу рвалось боевиков ничуть не меньше, чем занявших оборону десантников. Момент ключевой и не в пользу «крылатой пехоте»: и Алмазов, и «Сатурн-3» увязли в схватке, и им теперь совсем непросто будет оторваться от наседавших нохчей. Так что, Иваныч, помог семье боевика — помогай теперь своим…
— С «коробочкой» туда, — указал Месяцев прапорщику в сторону третьего отделения. Там — выход, а выход из лабиринта и тупика — он всего главнее и дороже прочих, его ни при каких обстоятельствах нельзя давать закупорить.
Сам с остатками отделения подался было к Алмазову, но из ворот, преграждая путь, выбежал хозяин дома. Поспешил вслед за прапорщиком, призывая в свидетели и капитана. Неужели опять всем машинам «стоп»? Нет уж, хватит таскать горох в дырявом мешке.
— Скажи, как зовут, — начал старик уговаривать фельдшера сквозь рев газующей БМД. Прапорщик не мог понять, для чего тому нужны его анкетные данные, отмахивался, и хозяин повернулся к подбежавшему капитану: — Скажи, как его зовут, — указал на Григория Ивановича. Чувствуя нетерпение военных, поспешил пояснить: — У нас ребенку дается имя его спасителя.
— Вон, командиром назовите, — поняв желание чеченца, кивнул фельдшер на Месяцева. — Это он его спаситель.
— «Я — Сатурн-1», — ожил голос замкомвзвода на плече в рации у капитана. — Противник выдвигается к селу.
— Держать, — приказал сибиряку Месяцев и побежал в его сторону. Отрываться от противника придется именно там, у оврага, чтобы потом чулком стягивать взвод с тонкой извилистой ножки-улочки к «Сатурну-3». Как же фамилия сержанта, черт бы его побрал?
У забора, где в прошлый раз предупредили об опасности, замедлил шаг, но больше подсказки из-за кирпичной кладки не последовало. И то — сколько можно об одном и том же…
Зато, заспешив к своему дому, не переставал шептать диковинное слово старик:
— Сатурн, Сатурн…
И словно боясь забыть его, а может, приучая язык и губы, голос к новому и теперь уже родному для себя сочетанию букв, принялся повторять его на все лады:
— Сатурн будет. Красиво — Сатурн. Хорошо, что не как русский, а как звезда. Сатурн…
Юра Алмазов, загнав БМД под навес крайнего дома, с крыши которого сторож еще несколько минут назад звал на помощь то ли Аллаха, то ли отряд, рассыпал десантников по гребню оврага. Себе оставил сектор обстрела напротив дымящей цистерны, откуда из черных клубов дыма вполне могли вырваться на штыковой удар боевики.
И они вырвались. Из дыма. Но — на дуплет Алмазова и подоспевшего капитана. Нет, ребяты-акробаты, не лохи пришли в горы Кавказа, отнюдь не лохи. И не вам решать, где ступать ноге русского солдата. А вот вам укажем ваше место. Обратно в гарь и копоть, кто остался жив. Мы пришли не завоевывать и не делиться, а возвращать свое. Точно так же, как все ваше — во всей остальной России. Но только если вы без автомата за плечом и фиги в кармане. Или дружить на равных, или — вдогонку еще очередь из двух стволов!
— Человек двадцать, — кивнул на черные клубы дыма, укрывшие боевиков, Юра. Вытер пот болтающейся варежкой. И сразу о тылах, о том самом выходе, о котором только что думал и сам капитан. — Как у Сереги?
«Значит, его зовут Сергей», — первым делом отметил для себя Месяцев имя командира третьего отделения. Хоть это на первый случай будет знать…
— Будем уходить туда, — спокойно ответил капитан, оставшись неподвижно лежать на обрыве и оценивая обстановку собственными глазами.
Да, туда — и только туда. К сожалению, туда, хотя здесь намного суше. Но «бээмдешкам» не удержаться на крутом склоне, перевернутся. Только и у Сереги дорога заминирована — про это Месяцев не забывал ни на мгновение. Смешно: потерять технику на подрывах — это бой, свалить в овраг — разгильдяйство и некомпетентность командира. Но в поле есть хоть какой-то шанс вырваться. А может, начштаба сумеет выколотить в группировке «Змея Горыныча»? Месяцев лишь однажды на учениях видел его работу: из гаубицы выстреливается длиннющая, до нескольких сотен метров, лента, которая при соприкосновении с землей взрывается и просто-напросто прожигает коридор в минном поле, по которому можно потом спокойно ехать. Но успеют ли до вечера подтянуть эту самую гаубицу на прямой выстрел? И есть ли они вообще в группировке?
Лето 1943 года. В районе Курской дуги по приказу Ставки строится стратегически важный участок железной дороги. Чтобы уничтожить объект, немцы забрасывают в наш тыл группу диверсантов. Одного из них, немку по имени Эльза, бойцам СМЕРШ лейтенанта Сергея Соболя удается взять живой. Но допросы ничего не дают. Чтобы выявить агентов и предателей, задействованных в подрыве железной дороги, оперативники придумывают хитроумный план. Соболь устраивает Эльзе побег. Так появляется шанс, что она выведет смершевцев на своих сообщников.
..Они обрекались на смерть лишь потому, что прикоснулись к тайным сделкам чеченских боевиков и кремлевских чиновников. Их с одинаковой злобой уничтожали и свои, и чужие. Спецназ погибал в чеченских предгорьях, а в это время Генштаб разрабатывал операцию по окончательному разгрому бандформирований. Только раньше на Кавказ прилетел секретарь Совета безопасности России генерал А.И. Лебедь — останавливать войну. И новейшая история России в августе 1996 года пошла по иному руслу...
В очередной сборник приключенческих остросюжетных произведений вошли повести о гражданской и Великой Отечественной воинах, о трагических событиях в Афганистане, о героике прошлого. Книга рассчитана на массового читателя.
Сборник прозы "Я дрался в Новороссии!" издан в апреле 2015 года по инициативе Союза писателей Луганской Народной Республики, Союза писателей России, сайта современной военной литературы okopka.ru и издательства "Яуза" (Москва).
В Аргунском ущелье погибает взвод российских морпехов. Со всех сторон его обложили банды Хаттаба. Помощи ждать неоткуда: единственная дорога через перевал контролируется боевиками. Вся надежда на авиацию, но подходящей площадки для посадки Ми-8 поблизости нет, а видимость – практически нулевая. И все же вертолетчик Громак вместе с ведомым, не раздумывая, поднимают в небо свои «вертушки», чтобы там, в ущелье, под пулями моджахедов, совершить невозможное…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.