Зачистка - [10]

— Что у тебя? — сам вышел по внутренней связи на Ярового Месяцев. В этом плане «ромашка», прикрепленная к разгрузочному жилету, вполне устраивала: пусть и брала небольшое расстояние, но и весила не более кулька конфет.

— Кажись, ожила.

— Черт, — выругался Месяцев.

Грешно желать человеку смерти, но если Иваныч откачал роженицу, значит, задержится еще на несколько минут. А им еще в овраг, к цистернам. О зачистке и впрямь можно уже забыть, но за мини-завод спросят как за нефтебазу…

— Остаешься на месте, я с «Сатурном-1» на окраину и обратно, — отдал распоряжение Яровому, больше не теряя ни мгновения.

Щелкнул над головой пальцами, призывая всех к вниманию. Фокус удался: разбросанные вдоль улицы десантники сначала замерли, потом вмиг оказались на броне, залепив ее свежими грязевыми подтеками. Ничего, отмоемся. Вернемся — и приведем себя в порядок.

— Точно? — подмигнул Буракову, вцепившемуся в Москвича. Вот уж воистину сладкая парочка. И хорошо, что сержанты суют их во все дыры, пока не свистят пули. Лично он тоже за такую «дедовщину» в армии…

— Так точно, — безоговорочно согласились с капитаном оба, но взглядов от дороги не оторвали. И это тоже правильно: на войне не командиру в рот заглядывают, а противнику в глаза.

Ухая на скорости в затянутые жижей колдобины и выбрасывая грязь выше кирпичных и каменных кладок, БМД вырвалась из извилистого каменного лабиринта на простор. Чтобы тут же замереть перед резким спуском в овраг, из склона которого, словно с борта корабля, торчали стволами огромного калибра три ржавые цистерны. Чуть ниже в саманном неказистом сарайчике тарахтел мотор, выкачивая нефть с трубопровода, проходившего в паре километров от селения. По дну оврага петлял ручей, изредка блестя на солнце упругой, разноцветной от бензиновых пятен, спиной.

Капитана удивляло в Чечне даже не то, как ловко доморощенные коммерсанты подсоединялись к магистрали, а затем и перерабатывали двумя горелками и тремя изгибами в системе трубопроводов нефть в бензин. Вопрос в другом: откуда могли появиться здесь такие огромные цистерны? На чем и как привезли их при тех жестких проверках на блокпостах, что разбросаны по всем дорогам? Или нынешняя война на Кавказе — это в самом деле всего лишь система взяток друг другу, как говорят все вокруг? Неужели армия и боевики выступают лишь в роли братков, обслуживающих две противоборствующие группировки? Не хотелось бы, ох, как не хочется однажды вдруг осознать, что подставлял свою голову под пули не в войне за единство и интересы Отечества, а в личностных разборках криминальных авторитетов…

— Взрываем? — кивнул на заводик Алмазов.

Это — вне сомнения, но капитан все же медлил. Жахнуть из пушки или гранатомета по цистернам — дело секундное. Полыхнет так, что и докладывать о выполнении задания на базу не потребуется — сами увидят столб черного дыма. Овраг защитит от взрывной волны дома, но при этом тысячи тонн вылившейся нефти пропитают землю и реку так, что лет пять точно овец на водопой и щипать травку сюда гонять не будут. Легче всего было не задумываться об этом, тупо выполнить приказ и заслужить благодарность, которая со временем поможет вернуться на должность командира роты. Но… но что-то царапает душу, не хватает даже великоватого бронежилета, чтобы прикрыть ее от сомнений и вопросов. Неужто и впрямь после нас хоть потоп? Или выжженная земля? Даем право очередному миротворцу-депутату называть собственную армию сбродом убийц и поджигателей? И где там, собственно, командир полка? Где четкие и конкретные приказы — как и что уничтожать?

Месяцев огляделся. На плоской крыше крайнего дома увидел мужчину, из-под ладони рассматривавшего его солдат. Или хозяин завода, или сторож. В любом случае лицо заинтересованное. Тоже оценивает, на что окажутся способны федералы. Какой же ублюдок-журналист придумал такое определение, изначально несущее негатив, для армии собственной страны? Или именно так и задумывалось? Так хрен им всем на всю катушку. По крайней мере там, где будет воевать со своим взводом он, капитан Месяцев.

— Сбегай, простучи бочки, — отдал приказ Алмазову.

Сержант, выдернув в напарники Буракова, спрыгнул на землю, вдвоем заскользили вниз, хватаясь за ветки кустарников. Оказавшись рядом с цистернами, словно лилипутики, начали простукивать ржавые металлические бока прикладами автоматов. По ответному гулу даже издалека капитан определил, что пустой оказалась самая дальняя емкость, указал на нее механику-водителю. Тот, заклинив правую гусеницу, довернул машину, открывая наводчику-оператору идеальный обзор для прицеливания.

— Эта пустая, — подтвердил издали сержант, и капитан махнул подчиненным: возвращайтесь.

Мужик на крыше, поняв, что произойдет дальше, затоптался на месте, нервно теребя в руках шляпу. Извиняй, дядьку, но спокойной жизни отныне тебе не будет. Придется отлипать от трубы, не твоя она. Халяву и впрямь пора закрывать. Для всех.

— Сначала сарай, — указал Месяцев наводчику на колченогий домик, где работал двигатель. На горизонте вдруг мелькнул всадник на белой туманной лошади — скорее всего, один из тех, что высматривал их подъезд к селению. Значит, кому надо, тот видит его взвод как на ладони. Есть смысл прислушаться к замкомвзвода и если не тикать, то быстро выполнять задачу и удаляться. — Потом дальнюю бочку продырявь, возьми чуть ниже середины, — ни одним мускулом не выдав озабоченность, ровно закончил постановку боевой задачи.