Зачем нам стыд? Человек vs. общество - [47]

Робертс решил, что личным визитом добьется большего. «Я предупредил, что соседи хотят устроить пикет у банка, но я уговорил их дождаться каникул, чтобы к нам могли присоединиться дети, – вспоминает Робертс. – Тип в банке силен болтать. Юлил и так и сяк, бла-бла-бла. Но пообещал постричь газон ко Дню поминовения». И действительно, газон в конце концов постригли, но Робертс выяснил, что это сделал сотрудник городской службы, а не кто-то, нанятый банком. Новоявленный пенсионер, он устал покорно «наблюдать, как тает его пенсия, пока мы вытягиваем банки из проблем». Робертс был сыт по горло.

В 2011 году, после целого года безуспешных попыток всего квартала добиться справедливости по телефону и лично, Роберт Робертс предстал перед тележурналистами с плакатом «Банк уродует наш район. Упадок с доставкой на дом – от Bank of America». Его фотография попала на передовицы вышедшего в понедельник номера Buffalo News и была перепечатана национальными новостными изданиями. Это был уже не визит возмущенного гражданина в офис, а прилюдный удар по репутации, и банк наконец-то обратил внимание на происходящее. Быстро последовали извинения, а нанятые банком подрядчики привели в порядок газон и живую изгородь, отремонтировали водосток и заменили сломанные двери и разбитые окна. Робертс и его соседи были довольны.

Этот случай показывает, что стыдить человека – это одно, а корпорацию – совсем другое. Я спросила Робертса, написал бы он на плакате такой же текст, если бы в неприглядном состоянии дома был виноват его сосед (тот, у которого случился сердечный приступ), а не банк. (Просто задавая этот вопрос, я и то чувствовала себя виноватой.) Робертс возмутился – он бы ни за что не вывесил подобный плакат на заборе соседа: «Это же совсем другое дело. Если бы там кто-то жил, то родственники или соседи помогли бы ему». От человека требуют более строгой морали, но и стыдить человека нужно, соблюдая более строгие ограничения.

Фоторепортеры запечатлели одного Робертса, но он подчеркивает, что это коллективная тактика. Участвовали все – и окрестные жители, и член местного совета. «Думаю, вся округа была недовольна происходящим, – пояснил Робертс, – но мы с женой оба на пенсии, и у нас есть время обивать порог банка». Пенсионеры вроде Робертса – неисчерпаемый ресурс, когда нужно кого-то пристыдить.

Отчасти успех Робертса объясняется тем, что его фото попало в Интернет (где его увидела даже я, находясь на тот момент за тысячи миль от Буффало). Вслед за газетами и телефоном Интернет снизил стоимость распространения информации и еще больше расширил аудиторию, перед которой можно позорить виновных. Важно, однако, что Робертс все-таки предпочел реальные действия в физическом мире. (Он не стал создавать сайт или размещать петицию.) Интернет не заменит акций в реальном мире, но помогает распространять новости – как в данном случае помог донести посыл до руководителей Bank of America. В одном из районов Буффало в пригороде Нью-Йорка негативное освещение в СМИ заставило финансового монстра изменить свое поведение. Однако, прибегнув к стыду, можно получить и совершенно иные результаты.

Глава 9 Реакция на стыд

Если люди не могут изменить ход вещей, они меняют слова.

Жан Жорес, из речи на Международном социалистическом конгрессе в Париже (1900)

Та ночь, когда «Титаник» столкнулся в Северной Атлантике с айсбергом, ознаменовалась бесчисленными проявлениями героизма. Богатейший пассажир Джон Джейкоб Астор IV, усадив жену с горничной в спасательную шлюпку, вернулся в салон тонущего лайнера и курил сигарету, мужественно ожидая гибели. Вошло в историю последнее выступление струнного октета на палубе «Титаника». Капитан Смит, как и положено капитану, пошел на дно вместе с кораблем.

Были и проявления бесстыдства. В спасательной шлюпке № 1 леди Дафф-Гордон сетовала горничной на утрату нового пеньюара, а лорд Дафф-Гордон, выбравший жену себе под стать, посулил по пять фунтов стерлингов каждому гребцу полупустой шлюпки, чтобы не возвращаться за другими жертвами. И гребцы согласились.

Но, пожалуй, самым бесстыдным стало поведение Дж. Брюса Исмея, владельца «Титаника», который в ту роковую ночь также находился на борту. Начать с того, что на лайнере было недостаточно спасательных шлюпок – имевшиеся могли вместить в лучшем случае половину из 2208 пассажиров и членов экипажа. Так распорядился сам Исмей еще до выхода «Титаника» в первый и последний рейс. В итоге спаслись только 705 человек (почти половину из них составляли мужчины) и в том числе сам Дж. Брюс Исмей. Ходили слухи, что именно он приказал капитану Смиту увеличить скорость корабля (что предположительно повлекло за собой столь ужасные разрушения при столкновении с айсбергом). На следующий день после гибели «Титаника» New York Times вышла с заголовком на первой полосе «Число вероятных жертв – 125 человек, Исмей спасся». Это утверждение было правдиво только на половину – катастрофа унесла 1500 жизней.

По прибытии в Нью-Йорк Исмея ждало официальное расследование, в ходе которого он под присягой заявил, что не видит в своих действиях никаких ошибок. Однако всплывшие задним числом факты о его поведении свидетельствовали об обратном. Едва поднявшись на борт «Карпатии», подобравшей уцелевших пассажиров (все выжившие, кроме одного, находились в спасательных шлюпках «Титаника»), Исмей заперся в каюте корабельного врача и носа оттуда не показывал все три дня вплоть до высадки на 34‑м причале Манхэттена. Во всех телеграммах, что он отправлял с борта «Карпатии», Исмей писал свою фамилию задом наперед. Эти телеграммы были зачитаны во время судебного разбирательства в Нью-Йорке, и Джозеф Конрад, присутствовавший на нескольких слушаниях, стал называть Исмея «злосчастным Йемси».