Зачем мы вернулись, братишка? - [10]
– Я об уроках говорил уже не раз на пресс-конференциях. Кратко об этом сказать нельзя, уроков действительно много. Думаю, что все они пошли только впрок…
Наверняка вопросам не было бы конца, но командарм решительно сказал: «Вы извините, я опаздываю на митинг».
«Сердечно приветствуем вас, наших славных сынов, на древней сурхандарьинской земле. Как ждали этого дня советские люди!» – такими словами открыл митинг первый секретарь Сурхандарьинского обкома партии С. Мамарасулов. Приветствовали воинов-интернационалистов генерал армии Н. Попов, секретарь ЦК Компартии Узбекистана В. Анищев, председатель областного совета ветеранов войны и труда А. Исмаилов, воины запаса X. Масабиров и В. Пахламков, удостоенные наград за мужество, проявленное в Афганистане.
Тысячи людей затаили дыхание, когда к микрофону подошел генерал-лейтенант Б. Громов.
«Более девяти лет наши воины находились в Афганистане. И все эти годы десятки тысяч парней, прошедшие суровую службу, по праву носят звание воинов-интернационалистов. Выполняя свой долг, они погибали. И скорбь о павших в наших сердцах будет всегда. Почтим их память минутой молчания…».
Быстро прошла церемония награждения солдат и офицеров наручными часами. Прозвучали гимны Советского Союза и Узбекской ССР. Рассыпались в небе ракеты праздничного салюта. Только пограничники в касках и бронежилетах, занявшие окопы и траншеи у реки, не могли принять участия во всеобщем ликовании. Их глаза были устремлены к сопредельной стороне.
И вновь грянула медь труб, рассыпалась дробь барабанов, и первым на советской земле торжественным маршем прошли два последних «афганских» батальона. Бился над толпой пронзительный женский голос: «Слава героям! Слава героям!»
– Зколько зольдат осталось там? – спросил нас в этот момент западный немец. Мы с сожалением посмотрели на него.
Митинг как митинг. Внешне. Главное же было в сердцах людей. Вновь поднявшийся «афганец» трепал транспарант со словами: «Хуш келибсиз, азизи дустлар!» Холмы у границы опустели. Но остался на месте обелиск, повернутый лицом к чужой стороне…
Да, сколько их было, сколько разбросало по дорогам Афганистана? Где они теперь, какова судьба этих памятных знаков? Говорят, что вывезли их в Союз, а какие не смогли – те взорвали, чтобы «духи» не надругались над памятью ребят, павших в бою. Судьба одного из них нам стала известна, потому что оказались свидетелями берущей за душу сцены, когда одна из колонн остановилась на холме у границы. Ребята бережно сняли с кузова обелиск и на руках понесли его на самое видное место у дороги. Они так быстро установили его, что даже внимательные пограничники не сумели вовремя зафиксировать новый объект у КСП. А водители положили алые гвоздики. Постояли. Помолчали. Закурили. Кто-то не сдержался, вытер набегающие слезы. Просигналили, прощаясь с другом, и уехали, уверенные, что никто не посмеет тронуть обелиск с такой надписью:
ГРОМ АЛЕКСАНДР ВИКТОРОВИЧ
1968 – 19. IV – 1988 – 27. IV
Двадцать лет и восемь дней – вся жизнь…
Мир стремится к прогрессу и благоденствию. А горе человеческое становится более жестоким. Кому предъявлять счет?»
КТО РАНО ВСТАЕТ…
(Термез, гостиница, 16 февраля)
Да что же они так барабанят! Взяли же ключ, черт подери! Аллахвердиев мягко скатился с кровати, постоял секунду-другую на четвереньках, пробуя, насколько в нем еще сидит снадобье. Странно, будто ничего и не было. Он посмотрел на часы. Конечно, шесть пятнадцать. Ну, загуляли орлы. В дверь опять постучали, потом послышался жалобный голос: «Товарищ Аллахвердиев, откройте, пожалуйста. Я знаю, вы здесь. Очень нужно. Прошу вас, откройте». Повернув защелку, Акбар буквально принял на руки дрожащую молоденькую узбечку, дежурную по гостинице. «Там… там, – залепетала женщина, – в соседнем. Я боюсь! Пойдемте со мной. Они, кажется, не дышат, и запах какой-то».
Все, потянулась цепь воспоминаний. Вот теперь проснулся окончательно. Вчерашний «базар» за стенкой, хвойный «Торнадо», «ни звука, ни пули через полчаса».
– Вы зачем туда заходили, сестра? – Аллахвердиев предусмотрительно задал вопрос на узбекском, поскольку на родном языке человеку врать труднее.
Из сбивчивого рассказа сложилось следующее. Полчаса назад в вестибюль вошли две женщины, русские, поздоровались, начали доставать документы…
– Машина стояла. «Волга», черная. Такие они… строгие. Потом одна подошла, протянула книжечку, удостоверение. Больше ничего не помню. Как во сне. Туман перед глазами. Ноги онемели. По шагам поняла только, что поднялись на ваш этаж.
– Как уходили, видела? Может быть, они еще здесь?
Дежурная замотала головой:
– Ушли… Дверь входная хлопнула, это я слышала. А потом все прошло… В милиции трубку не берут. Я поднялась сюда. У ваших соседей дверь открыта. И они лежат на полу. Пойдемте, а?
– Нет. Туда нельзя, – как можно тверже сказал Аллахвердиев, – все на тебя ляжет, если что-то серьезное, а не пьяные там. Иди, звони в милицию, дежурному по обкому, директору, наконец. Не бросай трубку, пока не дозвонишься. Вызывай быстрей. Твое дело доложить. И я туда не пойду, слышишь? – Он подтолкнул дежурную к двери.
Войну можно сравнить с армейским кителем. На его лицевой стороне крепятся боевые награды, нашивки за ранения и контузии, она блещет золотом и звездами погон. Но есть у кителя и изнанка, не видная постороннему глазу. Это – солдатский быт. Как и чем жили «за речкой» наши солдаты, что их радовало и чему они печалились, как и во что одевались, что ели и пили… Перед вами удивительно достоверное и доверительное описание повседневной жизни «шурави» – бойцов ограниченного контингента советских войск в Афганистане; настоящая изнанка войны…
В начале августа 1980 года в ущельях между кишлаком Карасдех и горой Шаеста погибло около ста советских солдат и офицеров 201-й мотострелковой дивизии. Большей частью потери легли на 783-й отдельный разведывательный батальон: третьего августа разведчики потеряли сорок семь человек убитыми и сорок восемь ранеными. Между тем исторический формуляр 201-й дивизии и архивы 40-й армии об этих боях не упоминают ни словом. Автор проводит расследование и пытается понять: что же произошло в те страшные дни и почему об этом так упорно молчит официальная история?
Никто и никогда не писал об афганской войне чего-либо подобного… Для большинства она – трагическая ошибка, напрасные жертвы, бессмысленная жестокость. Однако автор этого романа рассматривает войну в неожиданном ракурсе, сравнивая ее со змеиным ядом, способным не только убить, но также излечить и наделить могущественной силой. Для главного героя романа, дивизионного корреспондента Алексея Астманова, афганская эпопея – завершающий, самый тяжелый шаг к вершине воинской доблести, ставший для него, по сути, шагом в бессмертие…
С тонким юмором и горькими слезами Алескендер Рамазанов вскрывает великую пропагандистcкую ложь об Афганской войне, все те заплесневелые идеологические догмы, которыми пичкали наш народ. Суть смерти, выписанная непредвзятым автором, до банальности проста, а вот жизнь необыкновенно многогранна, в ней играют роли люди сильные и слабые, трусы и храбрецы, паникеры и флегматы, глупые и понимающие. Чтение этой книги напоминает старую игру с переводными картинками: аккуратно снимаешь слой за слоем, под которыми проступает яркая и четкая картина той недавней, но почти забытой войны.
Повесть о боевых защитниках Моздока в Великую Отечественную войну, о помощи бойцам вездесущих местных мальчишек. Создана на документальном материале. Сюжетом служит естественный ход событий. Автор старался внести как можно больше имен командиров и солдат, героически сражавшихся в этих местах.
Известный военный хирург Герой Социалистического Труда, заслуженный врач РСФСР М. Ф. Гулякин начал свой фронтовой путь в парашютно-десантном батальоне в боях под Москвой, а завершил в Германии. В трудных и опасных условиях он сделал, спасая раненых, около 14 тысяч операций. Обо всем этом и повествует М. Ф. Гулякин. В воспоминаниях А. И. Фомина рассказывается о действиях штурмовой инженерно-саперной бригады, о первых боевых делах «панцирной пехоты», об успехах и неудачах. Представляют интерес воспоминания об участии в разгроме Квантунской армии и послевоенной службе в Харбине. Для массового читателя.
Генерал Георгий Иванович Гончаренко, ветеран Первой мировой войны и активный участник Гражданской войны в 1917–1920 гг. на стороне Белого движения, более известен в русском зарубежье как писатель и поэт Юрий Галич. В данную книгу вошли его наиболее известная повесть «Красный хоровод», посвященная описанию жизни и службы автора под началом киевского гетмана Скоропадского, а также несколько рассказов. Не менее интересна и увлекательна повесть «Господа офицеры», написанная капитаном 13-го Лейб-гренадерского Эриванского полка Константином Сергеевичем Поповым, тоже участником Первой мировой и Гражданской войн, и рассказывающая о событиях тех страшных лет.
Книга повествует о жизни обычных людей в оккупированной румынскими и немецкими войсками Одессе и первых годах после освобождения города. Предельно правдиво рассказано о быте и способах выживания населения в то время. Произведение по форме художественное, представляет собой множество сюжетно связанных новелл, написанных очевидцем событий. Книга адресована широкому кругу читателей, интересующихся Одессой и историей Второй Мировой войны. Содержит нецензурную брань.
В августе 1942 года автор был назначен помощником начальника оперативного отдела штаба 11-го гвардейского стрелкового корпуса. О боевых буднях штаба, о своих сослуживцах повествует он в книге. Значительное место занимает рассказ о службе в должности начальника штаба 10-й гвардейской стрелковой бригады и затем — 108-й гвардейской стрелковой дивизии, об участии в освобождении Украины, Румынии, Болгарии, Югославии, Венгрии и Австрии. Для массового читателя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.