Зачем мы говорим - [20]

.

В «мамином языке» есть еще кое-что, кроме утрированной интонации. По сравнению с обычной речью в нем меньше законченных фраз, он громче и медленнее, звуки и паузы удлиненные. Слова более простые, они повторяются несколько раз, к ним добавляются «детские» уменьшительные суффиксы, например «лошадка, собачка» и т. п. Маленькому ребенку необходимо овладеть одним из самых важных навыков восприятия — умением разбивать речь на отрезки и определять, где начинаются и заканчиваются слова и слоги. Если воспитатель упрощает, замедляет и подчеркивает ритм своей речи, он помогает ребенку понять, как разбивать поток звуков на короткие сегменты, которые затем будут со всех сторон анализироваться мозгом. «Мамин язык» дополняется особым языком жестов, набором упрощенных, энергичных, повторяющихся и гиперболизированных движений. Такой язык тела часто используется родителями, когда они показывают, как управляться с игрушками, например как собирать пирамидку. Если оба эти языка («мамин» и жестовый) синхронизируются, они могут помочь в освоении речи.

Что происходит, если ребенок не может слышать других людей? Многие годы ведутся жаркие споры о том, имеется ли критический период для овладения языком. Суть вопроса сводится к тому, что если до пубертатного периода ребенок не познакомится с языком, то он навсегда утратит способность им овладеть, и эту проблему не смогут решить никакие интенсивные методы обучения. Одно время считали, что найти решение можно, если исследовать детей-маугли — несчастных созданий, которых лишили возможности овладеть языком. Такой пример — история девочки, известной как Джини (это имя использовалось в описании ее случая). В 1970 году ее освободили из заточения в Лос-Анджелесе^{88}. Ей было 13 лет, ее держали взаперти в маленькой комнатке, часто привязанной к стулу, и она практически не слышала речь. Несмотря на интенсивную терапию после спасения, Джини смогла научиться лишь элементарным навыкам общения, у нее полностью отсутствовала способность использовать грамматические правила, чтобы объединять предложения. Однако подобные случаи как примеры, подтверждающие наличие критического периода в овладении речью, в настоящее время ставятся под сомнение: имеются и опровергающие эту точку зрения факты. Лишение Джини возможности пользоваться языком было не единственной ее проблемой: над ней жестоко издевались. Кроме того, возможно, у Джини были проблемы с обучением еще до того, как ее изолировали? Нельзя быть уверенными в том, что невозможность слышать речь стала единственным фактором, который мешал ей говорить^{89}.

И у любящих родителей бывают дети, которые довольно поздно овладевают языком. Глухие от рождения дети могут не сразу освоить язык жестов, потому что их родители, которые слышат, сначала сами должны научиться им пользоваться, прежде чем передать этот навык ребенку. В таких случаях жестовый язык детей может никогда не стать таким же беглым или грамматически правильным, как у тех, кто освоил его раньше. Процесс чем-то напоминает изучение иностранного языка. Если английский язык не является для ребенка родным и он начал изучать его после семи лет, то грамматика и словарный запас будут хуже, чем у тех, кто начал знакомиться с ним в более раннем возрасте. Это относится и к способности понимать. Большинство взрослых носителей японского языка вынуждены прилагать массу усилий, чтобы понять различия между английскими [r] и [l], потому что в японском языке этого различия нет. Напротив, у шестимесячных японских младенцев такой проблемы не возникает^{90}. По-видимому, мы рождаемся со способностью усвоить любой язык мира, но примерно к шести месяцам мозг начинает специализироваться на звуках речи, которые он слышит ежедневно. Ребенку необходимо сконцентрироваться примерно на сорока фонемах, используемых в конкретном языке, поэтому он обращает внимание на те звуки речи, которые слышит чаще всего.

Одно из крупнейших исследований в этой области было выполнено Кенджи Хакутой и его командой^{91}. Они изучали уровень владения языком у 2,3 миллиона иммигрантов в Америке, носителей испанского и китайского языков. В этом исследовании использовались данные переписи населения США 1990 года, в которой учитывался уровень владения английским языком. Результаты показали, что чем раньше начиналось изучение, тем выше был уровень овладения языком. Является ли это доказательством наличия критического периода в языковом развитии^{92}? Наверное, не стоит делать таких выводов, поскольку мозг взрослого все еще обладает способностью адаптироваться в силу своей нейропластичности. Тем не менее способности к обучению ограничиваются воспоминаниями и уже сформировавшимися нейронными связями. Определенные отделы мозга приспосабливаются к родному языку, и хотя у мозга имеется потенциал для изменений, со временем эта гибкость сокращается, по мере того как нейронные сети начинают специализироваться на других задачах.

Это можно понять на примере грустных историй людей, переживших повреждение левого полушария мозга. В детстве это полушарие у большинства людей специализируется на структуре языка и имеет дело с различными его аспектами