Зачем дана вторая жизнь - [42]

Огорчённая и обессиленная, Лена вернулась на кухню и позвонила по ноль-два. Ожидание стражей порядка она совместила с завтраком и правильно сделала: эти самые стражи явились только через час. Их было вначале двое: один большой и плотный, другой — на голову ниже и слишком тонкий. Плотный прогулялся по квартире, сделав пару неловких комплиментов потерпевшей, и даже намекнул на возможность их более близких отношений, чем вывел Лену из себя. Она гневно посоветовала:

— Вы бы лучше делом занялись, а клинья подбивать будете, когда воров найдёте! Если найдёте!

Легкомысленный крепыш мигом потерял к ней интерес и принялся опрашивать по протоколу:

— Что пропало из квартиры?

Лена ответить не смогла, и поэтому после того, как в комнате закончили работу дактилоскописты, отправилась «обнаруживать» пропажу. Она подняла конспекты лекций, книги, ручки, порылась в вещах на полу и заглянула в шкаф — он был практически пуст: только на верхней полке лежали в беспорядке несколько полотенец. Девушка открыла шкатулку, стоявшую на зеркале, в которой хранилось её «богатство». Всё было на месте: тоненькая золотая цепочка, серебряный браслетик, подаренная мамой золотая брошка. Тоненькое колечко с цирконием и маленькие серёжки из золота были на ней. Лена пожала плечами и вышла к следователю, который обосновался на кухонном столе, делая какие-то записи; ещё два сотрудника исследовали взломанный дверной замок, искали следы на дверных ручках, самой двери, выключателях, стенах. Взяли отпечатки пальцев у пострадавшей, теперь она пошла в ванную, чтобы оттереть пемзой краску с рук. На зеркале по диагонали краснела надпись, сделанная её губной помадой: «Лучше молчи!». Лена позвала экспертов и вышла в кухню.

— Что-нибудь пропало? — поинтересовался следователь.

— Как будто ничего. По крайней мере, я не обнаружила потери.

— А золото, деньги? — настаивал мужчина.

— Деньги у меня были с собой в сумке — я их забыла выложить. А золото частично на мне, частично в шкатулке на зеркале, но почему-то ничего не взяли.

— Ну, может, меха, акции или пластиковые карточки, а паспорт и другие документы проверяли, сберкнижки? — подсказывал он.

— Да ничего у меня такого нет. Конечно, кроме паспорта, но он у меня в сумочке, с которой я пришла.

— А где вы были?

— Ночевала у однокурсницы.

— Вы подозреваете кого-нибудь?

— Нет! Вроде некого, — ответила нерешительно хозяйка.

Тут в кухню заглянул сотрудник и вызвал в коридор Антона Сергеевича. Тот вскоре вернулся к пострадавшей:

— Кто вам оставил послание на зеркале?

— Не знаю!

— Не может быть! Почему не хотите сказать, кто приказывает вам молчать? Кто для этого влез к вам в квартиру? На вас ещё не покушались? — строго глядел на Лену сотрудник прокуратуры. — Вы боялись ночью оставаться дома и поэтому отправились к подруге?

— Нет, это она боялась ночевать одна, поэтому я и ночевала у неё, — лепетала Лена.

— Назовите адрес подруги, фамилию и имя! — потребовал мужчина.

— Зачем? — попыталась возразить потерпевшая.

— Так положено! Говорите!

Лене пришлось назвать фамилию Алины, а вот точный адрес, кроме улицы, она не знала: вчера её просто привели в дом, номером которого она не поинтересовалась.

Следователя такой ответ не устроил. По его лицу было видно, что он не очень доверяет девушке, подозревая, что она чем-то напугана и поэтому скрывает ценные для следствия сведения.

— Ладно, не хотите говорить — не надо. Вы не сможете долго бегать от своего преследователя и рано или поздно обратитесь опять к нам. Хорошо, если будете ещё целы и невредимы!

Последняя фраза не на шутку взволновала Лену, и она пролепетала:

— Зачем вы меня пугаете?

— Это я вас пугаю? По-моему, вас кто-то уже так запугал, что вам жизнь не дорога. Вы ещё не поняли? Вас могли сегодня ночью убить! — сказал добрый мужчина.

— Как уби-ить? Вы, наверное, шутите? — проблеяла хозяйка.

— А для чего тогда к вам лезли? Чтобы поздравить с днём рождения? Ведь ничего же не взяли, а угрозу оставили! Что вы такое знаете? А? — пытливо всматривался в лицо потерпевшей следователь, но она молчала.

Конечно, она помнила о покушении на ту бедную девочку, которая заняла её больничную койку, но думала, что всё осталось далеко позади, и она со своим смехотворным, как она о себе думала, даром, никому не нужна. Неужели она представляет для кого-то реальную угрозу?! Кто боится её, что готов убить?! Если она рассказывала Боброву в больничном коридоре о видениях, связанных с Вероникой, и кто-то их мог подслушать, то Вероника мертва и, значит, ей уже всё равно. Кто же тогда? И за что?

Следователь видел, как пострадавшая о чём-то усиленно соображает, морща высокий лоб. Нет. Не хочет говорить! Не хочет себе помочь, ну и не надо — другой работы невпроворот. В соответствии с его мыслями зазвонил телефон. Мужчина приложил его к уху, несколько раз промычал и ответил:

— Хорошо! Сейчас выезжаем.

Глава 41. Новые сведения по делу Пустаковой

Наконец-то Лена осталась одна. Входную дверь со взломанным замком закрыла на хлипкий засов и занялась приведением квартиры в порядок. Устала быстро, да и голова разболелась, но кухню, прихожую и ванную всё же отмыла. Головокружение напомнило, что совсем забыла о пище и, соответственно, о таблетках. Пока ела, разрабатывала в уме план дальнейших действий: надо вызвать из домоуправления мастера, вставить в дверь новый замок, потом собрать вещи в стирку, вымыть комнату. Хватит ли на всё сил? Вот бабушке не стоит знать, что произошло — не надо её расстраивать.