Зачарованный нимфой - [31]

Лорелей почти кричала.

— Почему же ты не сделал этого? — задыхаясь, спросила она.

Лорелей крепко обхватила Нэша, все его тело содрогалось в сладостных конвульсиях. Оба наслаждались процессом.

Позже Нэш опустился на нее всей тяжестью своего тела, и некоторое время они тихо держали друг друга в объятиях. Лорелей дрожала. Нэш неожиданно осознал, что испытывал новое, доселе невиданное чувство. И это не была лишь эйфория от неповторимого союза тел. Он практически ощущал связь между ними и не желал ее разрушать.

Когда Нэш попытался принять вертикальное положение, до него донеслись тихие всхлипы Лорелей. Его охватило полузабытое тоскливое ощущение, имевшее начало в далеком детстве. Ему было необходимо обнять Лорелей, держать в своих руках. Разум твердил, что это непозволительная слабость, роскошь, но Нэш проигнорировал этот настойчивый голосок. Он осторожно обвил руками Лорелей и прижал к себе. Она уткнулась в его плечо, и Нэш испытал прилив невероятной нежности, грозившей вконец разрушить плотину, возведенную между рассудком и эмоциями. Нэш не привык быть ласковым, но его пальцы нежно перебирали локоны Лорелей, большой палец скользил вдоль ее длинной шеи. Нэш целовал нежное место за ее ухом лишь потому, что ему этого хотелось.

Лицо Лорелей было скрыто во тьме. На нем не было следов слез, лишь щеки пылали румянцем, глаза сверкали. Никогда еще Лорелей не была столь прекрасной. Она улыбалась ему, выглядывая из-за завесы светлых сияющих волос. Внезапно она захихикала, и Нэш сошел с ума. Он с наслаждением слушал ее смех, впитывал ее соблазнительный образ. Такой он навсегда запомнит Лорелей. Только с ней он мог быть настоящим победителем.

* * *

Лорелей подалась вперед и дала Нэшу попробовать свое мороженое. Они развалились на песке, его голова покоилась на ее коленях. Вдали рыбаки забрасывали сети, местные детишки толпой носились по прибрежной полосе, их радостные возгласы смешивались с криками вьющихся над водой чаек. Дальше, над бирюзовой водой, тут и там мелькали водяные скутеры — самое популярное средство передвижения на острове.

Все утро они слонялись по небольшой рыбацкой деревушке, собираясь позавтракать свежими морепродуктами. Лорелей была бы счастлива навсегда остаться в этом моменте.

— Наверняка тебя утомил этот классический туристический маршрут? — Ее голос звучал так весело и задорно, без тени сожаления.

— О да — смертельное занудство, — откликнулся Нэш.

Лорелей наслаждалась его расслабленной улыбкой. Никогда она не видела его таким спокойным и счастливым. Этим утром он даже отменил путешествие на яхте в компании друзей.

— Разве тебе не нужно идти на встречи? За все это время ты не посетил ни одной. Разве не для этого ты сюда приехал?

Лорелей чувствовала, что ответы на эти вопросы должны были внести ясность в их отношения.

— Моя цель — это ты, — был его спокойный ответ.

Неожиданно Лорелей почувствовала себя на распутье, где все дороги, однако, ведут к Нэшу.

Прошлой ночью он вынудил ее раскрыть свои секреты, отогнал ее внутренние страхи, отворил какую-то доселе накрепко запертую дверцу в сердце, и теперь свет заливал душу Лорелей. Они занимались любовью ночь напролет, до тех пор, пока Нэш не изучил все потаенные уголки ее тела.

Эти несколько дней здесь, с ним, позволили освободиться от тяжести прошлых лет, фамильных скелетов в шкафу, багажа, который Лорелей тащила на себе всю жизнь. Для нее больше не было пути назад. Она необратимо влюблялась в Нэша. И если любовь можно было сравнить с путешествием, то этим утром они оба углубились в неисследованные леса.

Прошлой ночью Нэш взял руки Лорелей в свои и показал все тайны, что хранило его собственное тело. Тут и там скрывались давние порезы и царапины, шрамы давних лет. Некоторые почти невозможно было заметить, пока их не касались кончики пальцев. Нэш вел ее руку вдоль своей спины и бедра, и там Лорелей почувствовала впадину, довольно серьезное ранение после аварии на гонках в Италии. Его история звучала почти безучастно, буднично: резкий поворот, перевернувшаяся вверх тормашками машина — и ранение.

Тогда на пляже позади ресторана Лорелей спросила Нэша о прошлом. Вместо ответа он задел ее за живое, упомянув Реймонда. В постели он снова уклонился от ответа. Он показал шрамы на теле, но суть его боли осталась для Лорелей загадкой. Всегда ли он был таким с женщинами? Стремился узнавать все их секреты, но хранил свои тайны? Затем Лорелей осознала, что не желает думать о других женщинах. Ее не волновало прошлое Нэша. Она жила моментом, наслаждалась настоящим. Опасалась думать о том, что будет дальше.

— Бабушка никогда не разрешала мне покупать мороженое, когда я была маленькая, — призналась Лорелей, доедая хрустящий рожок. — Она утверждала, что его следует есть только из вазочки и только за столом. Желательно, чтобы в этот момент локти не касались стола.

— Ну и ведьма…

— Ну уж нет. Она всегда была доброй, просто по-своему. Она воспитывала меня. Правда, когда мне исполнилось тринадцать, меня отправили в частную школу, но я всегда проводила летние каникулы с ней. Она сделала мое воспитание целью своей жизни.