Зачарованные клады России - [95]

Неизвестно, что предприняли по этому делу в Петербурге, но есть основания предполагать, что дело без последствий не осталось. Известно, что в начале XX века в Борисове и его окрестностях рассказывали про клад, относящийся к эпохе наполеоновского нашествия. Речь шла о затопленном французами в каком-то болоте в Борисовском уезде ящике с золотом и драгоценными камнями. Его не раз пытались достать местные крестьяне. Местонахождение клада было известно многим. В частности, в 1910-х годах тайной этого клада владел некто Рафаил Сандюк, бывший служащий интендантства в Петербурге, проживавший в 1912 году в Варшаве на улице Злотой. Вполне вероятно" что и Жаккас в 1831 году, и Сандюк в 1912 году располагали сведениями об одном и теш же кладе. На это указывает как местонахождение клада, так и его состав: "золото и драгоценные камни".

В окрестностях Борисова таятся не только клады французов. Известно, например, что, отступая в июне 1812 года к Бобруйску, Багратион приказал начальнику Борисовского укрепленного района полковнику Грессеру "как только неприятель приблизится к городу, не ожидая других повелений, заклепать все пушки, бросить их в воду и с командою отступить в Бобруйск". Этот приказ был исполнен полковником Гессером 30 июня 1812 года. А пушки, вероятно, до сих пор лежат где-то на дне Березины…

ОТ БЕРЕЗИНЫ ДО ВИЛЬНО

Сведения о кладах французов, оставленных на территории Белоруссии — там, где оставшиеся в живых солдаты Наполеона думали уже не о сохранении награбленных сокровищ, но единственно о сохранении собственной жизни, — принадлежат к числу наиболее достоверных версий о местонахождении "московской добычи".

Несомненно, что до самой Вильны значительная часть "золотого обоза" еще была цела. Обоз шел под охраной единственной части наполеоновской армии, сохранившей боеспособность и дисциплину — Старой гвардии. С транспортировкой сокровищ от Борисова до Вильно связан еще один эпизод, известный по делам русского Министерства иностранных дел.

Зимой 1838 года в Венеции к находившемуся там по делам службы русскому послу в Австрии Татищеву обратилась супруга генерал-адъютанта П.Д. Киселева. По ее словам, ей в силу стечения обстоятельств стало известно о том, что где-то в Минской губернии зарыт многомиллионный клад. Осенью 1812 года по приказу Наполеона батальон Старой гвардии эскортировал повозку, нагруженную тяжелыми дубовыми бочками. Груз был очень тяжел, и усталые лошади пали одна за другой. Тем временем распространился слух: "Казаки близко!" Одну бочку конвоиры разбили и золото растащили по карманам. А оставшиеся семь закопали в большой яме, выдолбив ее в мерзлой земле ломами и кирками.

Киселева рассказала Татищеву, что ее муж не придает значения ее словам, но она уверена в достоверности этих сведений и берется отыскать их. По распоряжению вице-канцлера Нессельроде виленскому генерал-губернатору князю Долгорукову было направлено указание, "чтобы со стороны местного начальства оказано было генеральше Киселевой всякое содействие к отысканию помянутого клада". Но, насколько можно судить, ничего найдено не было.

В 1910 году нынешнего столетия виленские газеты опубликовали слухи о возможном кладе французов в местечке Селище, на северо-западе Белоруссии.

По рассказам старожилов тех мест, во время отступления французов в 1812 году часть армии Наполеона двинулась по дороге из Борисова в Молодечно. Эти пункты соединяла тогда широкая столбовая дорога. Как раз в это время наступили особенно жестокие морозы. Истощенные недостатком фуража, обозные и артиллерийские лошади устилали дорогу своими трупами, на протяжении всего пути можно было видеть бесконечные вереницы брошенных фур и мертвых человеческих тел.

По этой дороге на Молодечно и далее на Вильно, бросив остатки голодной и замерзающей армии, ехал Наполеон. При нем находилась довольно значительная казна: несколько фургонов везли бочонки с золотом. У селения Мотыголь совершенно измученный император и его штаб заехали на ночлег в имение Селище, расположенное в нескольких сотнях шагов от большой дороги. Император поместился в старом господском доме. Здесь приближенные доложили ему, что дальше везти бочонки нельзя: почти все лошади пали, а достать свежих невозможно. Тогда Наполеон приказал зарыть золото в землю. Под покровом ночной темноты несколько штабных офицеров исполнили приказание императора…

Про клад ничего не было известно до 1840 года. Около этого времени в имении начали строить новый господский дом. Под его фундамент крестьяне свозили с поля камни.

Через некоторое время после постройки дома из Франции приехал какой-то человек с планом и объявил о цели своего прибытия — отыскание зарытых в 1812 году нескольких бочонков золота. Но спустя 28 лет местность уже не соответствовала плану, так как проселочная дорога, ведущая от большой дороги к имению, была уже запахана, а вместо нее проложена другая. Кроме того, не оказалось и главной приметы — "острого камня", который точнее определял местность, где был зарыт клад. Таким образом, весь предполагаемый район поисков площадью в несколько гектаров, остался без упомянутых в плане примет и ориентиров. Искатель клада поневоле вынужден был ограничиться расспросами у местных жителей: куда делся "острый камень"? Оказалось, его свезли под фундамент. После долгих поисков камень все-таки нашли с правой стороны от крыльца в угловом фундаменте дома. На нем оказался высеченный знак в форме подковы. Однако настойчивые расспросы о том, откуда взят камень, ни к чему не привели — никто уже этого не помнил. Француз ни с чем вернулся в свое отечество…