Зачарованные клады России - [52]

Этот Аверьянов с год назад, случайно, в разговоре узнал от земляка своего, что в Кромском уезде Орловской губернии у крестьянина села Кирово-Городище Василия Сампсонова под домом в погребе находится богатый клад. Сам хозяин почему-то к нему не прикасается, но, если умеючи взяться за дело, при помощи искусных "дельцов", можно им воспользоваться и зажить припеваючи. Аверьянов не только не счел этот рассказ сомнительным, но уверился в нем так, что решился рискнуть: пожертвовать всем, чем можно, и во что бы то ни стало овладеть кладом.

Но к делу приступить было трудно: Аверьянов был очень беден, а тут требовались некоторые издержки. Пришлось идти на поклон к "спонсорам" — богатым односельчанам. Расписав самым заманчивым образом обстоятельства дела, дающие почти несомненную надежду на успех, и то огромное вознаграждение, которое даст будущее за ничтожную жертву в настоящем, он сумел составить компанию: два его односельчанина решились разделить труды и поиски Аверьянова. Собрав более 200 рублей, все трое пустились в путь — добывать сампсоновский клад.

Прибыв на место, в село Кирово-Городише, они остановились в доме сельского священника. Депутатом к Сампсонову отправился Аверьянов — как глава компании. Придя в дом Сампсонова и не теряя попусту слов и времени, Аверьянов прямо приступил к делу и без обиняков попросил хозяина сказать ему "по чистой правде": действительно ли в доме у него есть какой-то заколдованный клад, о котором он слышал от людей на своей стороне?

Сампсонов отвечал, что да, люди сказали ему правду: у него в подземелье точно есть клад, который принадлежит разбойнику Кудеяру. Этот клад очень богат и состоит из тридцати двух бочонков с золотыми и серебряными монетами, но клад этот зачарованный и без разрыв-травы никому не дается. Один раз, в голодный год, он, Сампсонов, находясь в нужде, попробовал взять оттуда несколько денег себе на хлеб, но вслед за тем у него в семье умерло три человека.

У Аверьянова сердце запрыгало от радости — есть клад! Но, желая убедиться в подлинности слов Сампсонова, он начал упрашивать его показать сокровище, предлагая в награду за это золотой. Хозяин сперва отнекивался, но предложение было слишком заманчиво. Мало-помалу сдаваясь, он, наконец, согласился проводить Аверьянова на то место, где хранился клад, только при условии: Аверьянов должен был позволить надеть себе на голову рогожный мешок. Таким образом, с закрытыми глазами, чтобы не видеть заветный путь, Аверьянов должен был идти за хозяином, куда тот его поведет.

— На все согласен! — сказал Аверьянов.

Тогда Сампсонов натянул на него мешок, взял за руку и повел. Аверьянов мог только заметить, что с места они отправились влево от сарая. Куда шли далее, он видеть не мог, помнил только, что в пути он, по приказанию Сампсонова, часто наклонялся, и им нигде по дороге не попадалось никаких ступенек или лестниц. Взволнованный, Аверьянов даже не смог рассчитать приблизительно расстояние, которое они прошли, но помнил, что шли вообще-то недолго.

Наконец Сампсонов остановился, снял с головы Аверьянова мешок, и потрясенный Аверьянов вдруг увидел себя в довольно просторном погребе или подземелье, в котором при слабом свете горящей свечи желтого воска его глазам действительно представились десятки бочонков с золотом и серебром!

Осмотревшись и придя немного в себя, он начал со вниманием разглядывать все окружающее и замечать подробности. Всех бочонков было в точности тридцать два, иные величиной с ведро, иные с два ведра. Они стояли в два ряда, направо и налево от входа, вдоль стены. У противоположной стены была насыпана куча позеленевших медных денег. Некоторые бочонки от времени и сырости уже сгнили и развалились, и можно было видеть высыпавшиеся из них деньги. Это были монеты разной величины, одни помельче, другие побольше, величиной с талер, и все серебряные. На крупных монетах отчетливо можно было видеть изображение бородатого человека. В ряду бочонков, стоящих с правой стороны, был виден один, прогнивший сверху, и в нем виднелись какие-то старинные золотые монеты величиной с русский империал. Вход в подземелье запирался дверью, которая была так черна, что невозможно было понять, железная она или деревянная.

Сампсонов с Аверьяновым находились в погребе с четверть часа, рассматривая и считая бочонки. Аверьянов стал просить хозяина позволения взять себе несколько монет, в доказательство реальности клада.

— Попробуй, возьми! — усмехнулся Сампсонов.

Аверьянов попытался взять в руку горсть мелкого серебра, но тут же почувствовал, что в руке и во всем теле начинается какое-то омертвение. Испугавшись, он бросил монеты назад.

— Вот для чего нужна разрыв-трава! — сказал Сампсонов. — Без нее никак не взять.

Он указал Аверьянову на стоявший у стены с правой стороны в углу маленький столик, на котором лежала медная доска, с какими-то выбитыми словами, пригвожденная к столу железным костылем, и прибавил:

— Знаешь, что на этой доске написано? "Кто разрыв-траву принесет и этот гвоздь разорвет, тот и мою казну получит". Сам Кудеяр писал. Так вот.

Он снова надел Аверьянову мешок на голову и тем же порядком вывел его из погреба.