Забывчивость – мое второе… что-то там. Как вернуть то, что постоянно вылетает из головы - [4]

Скорее всего, состояние пациентов ухудшается потому, что нейронные связи утрачиваются, превращаясь в бессмысленный набор отдельных клеток. Об этом я уже упоминал в начале книги. Но, поскольку сами нейроны никуда не пропадают, медицинская визуализация не выявляет патологий (хотя с помощью нее можно увидеть, что области, отвечающие за проблемные функции, уменьшились в размере, или что какие-то сосуды сузились). Считается, что самый эффективный способ лечения таких пациентов – заставлять их постепенно задействовать нужные функции мозга, чтобы утраченные нейронные связи восстанавливались (конечно, если необходимо, параллельно с этим проводится терапия для улучшения кровообращения мозга или другое лечение). Но для этого нужно точно знать, какие именно функции мозга ослаблены, поэтому в первую очередь я сосредотачивался на проведении функциональных проб.

В терапии (хотя точнее было бы назвать это комплексом упражнений) я старался применить все способы восстановления мозговой деятельности, которые считались эффективными. Именно в тот период я на собственном опыте убедился, что чтение вслух и упражнения на счет, о которых так часто говорят в последнее время, хорошо помогают восстанавливать некоторые функции мозга. Эти усилия принесли плоды, и все больше пациентов лучше восстанавливалось после операции. Однако меня очень интересовали причины возникших нарушений. Я хотел понять, почему умственные способности людей без физических повреждений мозга начинают слабеть.

«Порочный круг», ведущий к слабоумию

Беседуя с семьями пациентов, перенесших операцию, я начал замечать, что у всех ситуаций есть кое-что общее. Изменения начинались извне. Обстановка, в которой пациенты жили до операции, кардинально отличалась от той, в которой они оказывались после.

Операция на мозг – неординарное событие, которое может сильно повлиять на жизнь человека. Когда перенесшие ее пациенты возвращаются к обычной жизни после реабилитации, все вокруг начинают относиться к ним очень трепетно. Вернее, слишком трепетно. Особенно если человеку больше 50 лет и все видят, что он уже слабеет физически. И на работе, и дома окружающие стараются оградить его от лишних трудностей. Из-за этого человек перестает заниматься привычными делами, и его мозг начинает «слабеть», как слабеют мышцы, которыми не пользуются.

Сначала изменения практически незаметны. Например, человеку становится сложнее собраться с мыслями или слушать длинные рассказы собеседников. Ему может надоесть разговаривать с окружающими, которые так или иначе осторожничают с ним. Это как раз тот этап, о котором пойдет речь в этой книге: «зависание» мозга.

Мозг по своей природе ленив и устроен так, что стремится максимально облегчить себе жизнь. Это желание существует на уровне инстинктов и чувств. Человек, перенесший операцию, может исключить из своей жизни какие-то привычные занятия, которые у него стали получаться хуже, если без них в принципе можно обойтись. А переставая упражняться, он постепенно теряет навыки. В этот момент окружающие оказывают ему медвежью услугу, беря на себя все обязанности, с которыми он больше не справляется сам. В результате его мозг начинает работать еще хуже…

Прослеживалась четкая зависимость. Пациенты, у которых начиналось снижение интеллекта после операции, как раз были жертвами такого «порочного круга». Вам может показаться, что все это – очевидные вещи, но именно они крайне сильно способствуют развитию слабоумия. Именно они могут фатально усугубить симптомы ухудшения интеллекта.

Снижение интеллекта у обычных людей

Вскоре результаты моих трудов были оценены, и люди узнали, что я добился стабильных результатов в лечении. Ко мне на приемы стало приходить много людей с жалобами на ухудшение интеллектуальных способностей. Когда я стал работать с ними, я еще раз убедился, что был прав в своих предположениях: снижение интеллекта происходит и у тех, чей мозг физически не поврежден. Болезни (или травмы) мозга с последующей операцией – лишь одна из множества причин, по которой оно случается. Ко мне приходили люди, у которых не было никаких повреждений или болезней мозга. На первый взгляд казалось, что серьезные проблемы с мышлением у этих пациентов возникли ни с того ни с сего. Все они вели обычную жизнь. Но стоило расспросить их получше, и я услышал то, что и ожидал услышать. Офисные работники с загруженным графиком, индивидуальные предприниматели, домохозяйки и студенты… Все эти люди находятся в разных условиях. Но все они используют возможности своего мозга несбалансированно.

У каждого из них была какая-то деятельность, которую они прекращали, сами того не заметив. Иногда я понимал это из рассказов самого пациента, иногда – по результатам тестирований. Когда результаты обследования показывали, что пациент плохо справляется с какими-то задачами, я подозревал, что он исключил из своей жизни какие-то виды активности. Тогда я уточнял у пациента, так ли это. Например, у некоторых людей возникает проблема с формулировкой и выражением своих мыслей. На работе им всегда приходится действовать по шаблону, и, как следствие, они говорят односложно, оказываясь в других ситуациях.