Забытый Сперджен - [19]

«Всем по очереди досталось от этого скороспелого юнца. Только он, видите ли, является последовательным кальвинистом, все остальные — это или отъявленные арминиане, безнравственные антиномисты или же лицемерные приверженцы учения о благодати. Учеба в колледже отчуждает молодых людей от простого народа — „из пахарей получились бы лучшие проповедники“. „Религия приспособленцев сегодня встречается только в гостиных евангельских христиан“. „Сколько проповедников благочестивы только по воскресеньям, а в остальные дни ведут себя как вздумается!“ Он „не слышит“, чтобы его братья-служители „проповедовали реальное искупление и заместительную жертву нашего Господа Иисуса Христа“. Эти ловцы человеков „всю свою жизнь ловят самыми изысканными шелковыми лесками и золотыми и серебряными крючками, но рыба на это не клюет; тогда как мы, грубые люди, — добавляет самодовольный критик, — поймали на крючок сотни людей“. Еще грубее (если это возможно) высказывается Чарльз Сперджен о богословах, не принадлежащих к его кальвинистской школе. „Арминианская ересь отправится туда же, откуда она появилась, — в бездну“. Их представление о том, утверждает он, что в конце концов можно отпасть от благодати, — самая нечестивая ложь на земле» 63.

Хоть эти высказывания и полны раздражения, все же они отчетливо показывают, что все авторы выдвигали против Сперджена два обвинения: во-первых, его учение не свойственно современному протестантизму, и, во-вторых, он открыто и постоянно выступает против арминианства. Вместо того чтобы открещиваться от этих обвинений, Сперджен охотно принимал их 64. «Мы не должны стыдиться нашего происхождения, — говорит он, — хотя кальвинистов теперь считают еретиками». Он полагал, что церковь целиком «заразилась арминианством» 65, и что первостепенная нужда церкви — не просто активное благовестие, не еще более упорное стремление к святости, а возвращение к учению о благодати, которое для удобства он был готов именовать кальвинизмом. Сперджен видел себя не только миссионером, но и реформатором, в чьи обязанности входило «популяризировать древние учения Евангелия» 66. «…Старая истина, которую проповедовал Кальвин, которую проповедовал Августин, проповедовал Павел, является той истиной, которую я должен проповедовать сегодня; поступать иначе — значит идти против совести и Бога. Я не создаю истину. Я не сглаживаю острые углы учений. Евангелие Джона Нокса — это мое Евангелие. То, что когда-то гремело по всей Шотландии, должно снова прогреметь по всей Англии» 67. Эти слова раскрывают суть его служения на Нью-парк-стрит. В Сперджене бурлило желание реформ и горел пророческий огонь. Одних он пробуждал, а других настраивал против себя, вызывая их гнев. Сперджен говорил как человек, убежденный в том, что знает причину недееспособности церкви, и хотя ему приходилось говорить о ней в одиночку, он не мог молчать.

«В церкви Христовой возникла странная идея о том, что многие учения Библии являются несущественными, что их можно изменять для удобства, что главное — не заблуждаться в основном, а все остальное не имеет большого значения… Но да будет всем известно, что церковь будет и уже была судима даже за малейшие нарушения закона Божьего, и поэтому уже сегодня рука Божья не дарует церкви благословения… Библия, вся Библия и ничего кроме Библии — вот вероучение церкви Христовой. И пока мы не вернемся к этому учению, церковь будет страдать…

Как много людей, которые говорят: „Старые пуританские принципы слишком суровы для нашего времени. Мы их чуть-чуть смягчим“. Сэр! Кто вы такой, что осмеливаетесь исправлять хотя бы одну букву Книги Божьей, которую Бог защитил громом и молниями ужасного приговора: „Если кто приложит что к ним, на того наложит Бог язвы, о которых написано в книге сей: и если кто отнимает что от слов книги пророчества сего, у того отнимет Бог участие в книге жизни и в святом граде“. Если подумать об этом, становится страшно за людей, которые не имеют правильного представления о Слове Божьем, за человека, который оставил неисследованной хотя бы одну заповедь в этом Слове. Становится страшно еще и оттого, как бы нам, проявляя непослушание Богу, не направить по ложному пути других людей…

Достижения современной церкви не идут ни в какое сравнение с достижениями церкви древней. Почему так происходит? Я объясню. Во-первых, по большому счету у нас нет Духа Святого. Но есть и другая, коренная причина сложившейся ситуации: церковь потеряла свою первоначальную чистоту, а следовательно, потеряла и силу. Если бы мы отказались от всех заблуждений, если бы все тело Христово единодушно отвергло все церемонии и обряды, не установленные Писанием, если бы все учения, полученные не от Святого Духа, были отброшены прочь, если бы церковь была чистой и непорочной, то она победоносно двигалась бы вперед…

Вам может показаться, что все это неважно, но на самом деле это вопрос жизни и смерти. Я призываю каждого христианина: задумайся над этим, мой дорогой брат. Если один проповедует кальвинизм, а другой — арминианство, они не могут быть оба правы. Истинно либо одно учение, либо другое, надеяться на то, что „да“ можно примирить с „нет“ — бесполезно. Истина — не маятник, который колеблется то влево, то вправо. Она не похожа на комету, которая здесь, там и везде. Если один прав, значит, другой обязательно заблуждается» 68.