Забытый Путь - [13]

Обе они — женщина-змея и женщина-стервятник — являлись частью египетского пантеона, будучи опорой трона фараона; царская тиара в короне повелителя Верхнего и Нижнего Египта.

Не верховные боги. Но боги — и сразу двое. Нам за глаза хватит.

— Беги! — пронзительно закричала Ребекка, заливая всю мостовую перед нами зеленой скверной, телепортируясь рваным росчерком — вспухая чередой атакующих заклятий — исчезая лишь в последний миг перед тем, как землю в том месте, где она только что находилась, взрывало удивительной силой. Ломая пространство скольжением, я ушел от атаки гарпии — удар ее когтей, казалось, смял саму сущность вокруг и сам дополнил очередную ядовито-зеленую стрелу Ребекки файерболом.

Нехбет лишь раззявила ротик: удивительно красивый в закрытом виде и пугающий, полный острых клыков — в раскрытом. Ее визг разметал стену здания за моей спиной, растирая в пыль, и сдул как не бывало ядовитую стрелу Ребекки. Мой файербол, на удивление, ломающего реальность крика богини-стервятника даже не заметил, ударив девушку-птицу, исчезнувшую во вспышке.

Ощущая жар в груди — раскаленный медальон, снятый мною со жреца, явственно прожигал кожу, погружаясь в плоть, — я развернулся к змее. Двигаясь удивительно быстро, скользя на своем широком хвосте, та взмахнула коротким скипетром — и пойманная атакой, сломанная фигурка Ребекки покатилась по камням, ударившись в стену. Разбитый доспех духа брызнул осколками, хлынула кровь из превратившегося в кровавую маску лица графини — и она застыла искореженной куклой в стремительно натекающей луже крови, лежа с неестественно-страшно выгнутой рукой.

Скользнув, как огненная стрела, я оказался рядом с Уаджит. Удивленно расширились желтые глаза со змеиным зрачком, и треснула выбитая челюсть — разлетаясь ошметками плоти и костей. Схватив за извивающийся ужас прически, смяв нескольких гадов так, что брызнуло розовое мясо из змеиных шкурок, я вбил голову богини в угол здания, так кстати оказавшийся рядом. Потянуло горелым мясом — змеи обугливались, извиваясь в моей руке, а я, проломив золотой нагрудник, вырвал сердце богини.

И бросил его в летевшую на меня Нехбет вместе с огнем пламени. Краем сознания ощущая, что амулет Анубиса с головой собаки, — словно увеличившийся в размерах, раскаленной каплей лавы уже проплавил мне грудь — хорошо, если не сжигая ребра.

Гарпия уклонилась — лишь вспыхнули огнем перья на левом крыле — и вцепилась в меня когтями. Густо заискрился доспех духа, а я ударил прямо и беззастенчиво — лбом, ломая нос богине, и сразу добавил правой, полностью вложившись. Отлетев, гарпия пропахала глубокую борозду — исчезая в развалинах дома, откуда только что выбралась.

Полетел в воздух и я — отброшенный ударом столба пламени света.

Прибыл третий бог — именно его сапоги ударились сейчас в мостовую — колыхнув окружающий квартал так, что обрушилось еще несколько знаний. И он был мне очень хорошо знаком — до яркой боли ненависти.

Глава 5. Спасение души

Пара богинь Уаджит и Нехбет была знакома мне еще по прошлой жизни, а вот со славянским пантеоном более полно ознакомился только здесь, на занятиях в Цитадели. Но, даже не обладая знанием, в огромной, увеличенной массивными доспехами фигуре — наплечники и панцирь которых украшали солнечные лики — угадывалась принадлежность божества. Хорс — бог солнца — появился на небольшой площади, озарив ее сиянием своих золотых лат и извивающегося хлыста пламенных молний в руке.

Вот только божество это я видел уже второй раз. Несмотря на закрытый шлем с гребнем — словно у гоплита, — я узнал взгляд. В прошлый раз эти глаза я видел за мгновение до выстрела, отправившего меня на рабский рынок в Новые Миры.

Тарасов, неведомым образом выбравшийся из передряги с уничтоженным проектом «Данте», еще и ставший в новых мирах богом, расхохотался и двинулся навстречу, поднимая широкий, едва изогнутый клинок.

— Здорово, уродец! — с неподобающей божеству радостью произнес он, махнув мечом как клюшкой для гольфа.

Узнал, надо же. Наверное потому узнал, что доставшийся от наемника из Псов шарф, скрывающий лицо, я потерял — а как потерял, — даже не понял.

Время приостановило свой бег, заставляя более полно прочувствовать плавящий грудь медальон. Горелой плотью пахло давно — только я этого не замечал. Отпрянув в сторону — уходя от горящего золотом клинка, я рванулся вперед и ударил Тарасова так, как бьют в драке без судей и свидетелей.

Заревевший белугой золотой гигант улетел далеко прочь — как брошенный катапультой камень, — а я, едва не догоняя летающую груду золотых доспехов, помчался следом. Держа взглядом лишь раскинувшую руки фигуру — провожаемую хвостом переплетающихся молний, — мельком все же увидел, что площадь и улочки вокруг необычайно многолюдны. С одной стороны напирала орда зомби и скелетов — большинство черные и обугленные, — они ступали по склизкой ядовито-зеленой массе скверны, стелящейся впереди армии нежити. С противоположного угла площади тянулись многочисленные воины в золотых доспехах гвардии Хорса — уже схлестнувшиеся с малочисленной группой рыцарей в серых доспехах, озаряемых белым сиянием чистоты.