Забытый князь - [41]

Степь казалась безжизненной. Только иногда из-под лошадиных копыт шмыгнёт в нору суслик или лениво в воздухе пролетит скопец. Бьёт в нос запах чернобыла, в зарослях которого приходится прокладывать путь. Пройдя его, попали в густой кустарник: продравшись сквозь него, попали в высохшую осоку.

И вдруг, словно из-под земли, появились всадники. Не успели люди Василия опомниться, как были взяты в кольцо. Над их головами засвистели стрелы. Неожиданный противник имел и весомое превосходство в численности. Единственное, что успели сделать воины княжича, так это сбиться в кучу и приготовиться к обороне.

— Эй, — раздалось со стороны окруживших, — кто вы будете?

— Я княжич московский Василий! Бегу из татарской неволи. — Он выступил вперёд.

От них тоже отделился всадник. На расстоянии возраст его определить было трудно. Лицо заросшее, пышные усы. Бешмет до колен, широкие шаровары. На голове — лихо заломлена папаха.

— Ха! Вот рыбка нам кака попалась! — повернувшись к своим, со смешком изрёк он. — Вот чё, княже, прикажи своим оружие сложить. Ты — наш полоненник! Мы тя продадим Димитрию Иоанычу. Ха! Ха! — объявил он.

— Хто? Хто? — не понял Василий.

Тот рассмеялся и пояснил: пленник!

— Ну уж нет! — воскликнул княжич и выхватил меч.

Те враз, как по команде, подняли луки.

— Стой, казаки! — взревел Фёдор и, выхватив меч, внезапно подскочил к Василию и приставил его к горлу княжича. — Бросай меч! — грозным голосом приказал он.

— Фёдор... ты?..

— Да... Я давно мечтал уйти в казаки! Примите мня, братцы? — обратился Фёдор к ним, не опуская оружия.

— В Бога нашего веруешь? — спросил всадник.

— Верую, верую. Вот те крест. — И он, переложив меч в левую руку, перекрестился.

— Примем, — почти хором ответили казаки.

— А вы, — повернувшись к своим, приказал Фёдор, — кидайте оружие, а то... — и больно ткнул княжича; тот даже вскрикнул.

Воины, не глядя на Василия, побросали оружие. Василий, поведя глазами и увидев, что его малая дружина побросала оружие, скрипнул зубами и у него невольно вырвалось:

— Эх вы! — глубоким укором прозвучали его слова.

Их повязали, свели в кучу и посадили на землю, спинами друг к другу. А радостный Фёдор начал перебирать свой багаж. Найдя бурдюк с какой-то жидкостью, он присел и стал его развязывать. Понюхав, незаметно извлёк из кармана небольшой кисет и его содержимое высыпал в бурдюк.

— Братцы-казаки! — потрясая им, воскликнул Фёдор. — Обмоем ето дело!

— Мы в походах не пьём, — отрезал тот, кто вёл переговоры.

— Атаман, да тута только по кубку и то по малюсенькому будет, — и тряхнул бурдюком. — А така добыча, — он повернулся к пленникам, — должна быть обмыта.

— У-у, предатель, — зашипели воины, — чтоб ему, змею...

— А чё, атаман, ён прав, — подскочил к нему моложавый бойкий казак, кивая на Фёдора, — тыщ пять сдерём, пущай великий раскошелится. Как, братцы? — и повернулся к казакам.

— Лада, волим по чарке дёрнуть, — раздались голоса.

— А, — махнул рукой атаман, — сатана с вами! Только без закуса ни-ни.

— Закус, атаман, найдётся. — Фёдор подмигнул казакам. — Я щас, подержи. — И подал молодому казаку бурдюк.

Тот взял его. Потянув носом, понюхал узел:

— М-да-а, — протянул он.

Фёдор вскоре вернулся, держа в руках две ляжки вяленого мяса.

— Вот гад, — зашипели воины.

— Знал бы, давно б ему пузо вспорол, — негодовал один из них.

— Чё говорить, предатель есть предатель. Верёвка по нём плачет, — отозвался другой воин.

Фёдор тем временем резал мясо на расстеленной шкуре. Вскоре Фёдор с бурдюком, а молодой казак с закусом прошлись по кругу. Многие, понюхав, поглядели на атамана.

— Чё, братцы, — атаман поглядел на свой кубок, — сёдня у нас хороший дуван. Дай Бог не последний! Ну, с дуваном.

Он медленно потянул брагу. Выпив, вытер усы и попросил:

— Дай-ка дулму!

Глядя на него, по кругу начали пить казаки.

Пока казаки были заняты своими кубками, Фёдор быстро выплеснул брагу за плечо. Закусив, крякнул:

— Хороша чашка...

Казаки, посмеиваясь, переиначили: «Хороша брага, да мало».

— Чё, друзяки, — атаман говорил медленно, язык постепенно заплетался, — прикорнуть бы, — и опустился наземь.

Что-то случилось с казачеством. От одной доброй чарки всех потянуло наземь. И вскоре крепкий храп разнёсся по степи.

— Давай руки, — с ножом в руках к пленникам подскочил Фёдор.

Первым он освободил ошеломлённого Василия.

— Ты чё... Фёдор? — в недоумении глядя на него, как тот режет верёвки на руках воинов, спросил Василий.

— Некогда, княжич, убираться надоть скорей, пока спять.

— Фёдор... так ты... наш?

— Ваш, ваш, давай скорей! — командовал тот.

Вскоре все сели на коней, готовые тронуться в путь.

— Их коней надоть подальше отогнать, — сказал Фёдор.

Так, гоня перед собой табун, они торопились как можно быстрее убраться с этого несчастного места.

Трое суток они шли день и ночь, чтобы, не дай бог, казаки их догнали. Поднявшийся ветер замёл их следы и они вздохнули свободно. Теперь можно было поговорить.

— А я сразу догадался, чё придумал Фёдор, — заговорил один из воинов.

— Ладноть врать, — обрезал его сосед, — хто первым назвал его гадом?

— Ето я так, понарошки, чёп казаков усыпить.

— Ей, Фёдор, — окликнул его один страж, — а ты как узнал, чё они казаки?