Забытые тексты, забытые имена. Выпуск 2. Литераторы – адресаты пушкинских эпиграмм - [22]

Рай Черноморских берегов,

Где луч благотворящий Феба

Льёт изобилие плодов,

Где вместе с розою весенней

Румянец осени горит,

Тебе – край светлых впечатлений,

Таврида! – песнь моя гремит!

II

Природа на твои долины

Обильных не щадит даров,

Ты выплываешь из пучины

Под покрывалом облаков,

Как в полдень Нимфа молодая

Выходит из седых валов,

Рукой стыдливой облекая

Красу в завистливый покров.

III

Кто впечатление живое

В горящих выразит речах,

Когда в нас чувство неземное –

Горит, как солнце в небесах;

Когда невольно все желанья

Слились в один немой восторг

И самые воспоминанья

Сей миг – из сердца нам исторг!

IV

Ах! чувства сладкого отраду

Я сердцем пламенным вкушал,

Когда в тени олив – прохладу

Под небом Крымским я впивал;

Когда я черпал жизни сладость

В гармонии небес, земли

И очарованному радость

Природы прелести несли!

V

Передо мной шумели волны

И заливали небосклон; –

И я, отрадной думы полный,

Следил неизмеримость волн –

Они сливались с небесами, –

Так наша жизнь бежит от нас

И упивается годами,

Доколе с небом не слилась!

Арфа

На арфу опершись рукою,

Я отголоску струн внимал

И отягчённою главою

Склонясь – в виденьях засыпал.

Передо мной мелькали тени

Моих утраченных друзей,

И в сонм знакомых привидений –

Все близкие душе моей,

Казалось, медленно летели,

С прощаньем горьким на устах,

И на меня они смотрели…

Проник невольный в сердце страх, –

Слеза на арфу покатилась,

Как капля звонкого дождя,

И по струне она спустилась,

Звук заунывный пробудя.

Проснулся я – сны изменили! –

Но голос вещий струн узнал, –

Вы все, которые любили, –

Скажите – что ж он предвещал?

Пётр Иванович Шаликов

Князь Шаликов, газетчик наш печальный,

Элегию семье своей читал,

А казачок огарок свечки сальной

Перед певцом со трепетом держал.

Вдруг мальчик наш заплакал, запищал.

«Вот, вот с кого пример берите, дуры!» –

Он дочерям в восторге закричал. –

«Откройся мне, о милый сын натуры,

Ах! что слезой твой осребрило взор?»

А тот ему: «Мне хочется на двор».

Пётр Иванович Шаликов (Шаликашвили) происходил из семьи обедневших грузинских князей. Получив неплохое домашнее образование, Пётр поступает на военную службу сначала в артиллеристы, а затем переходит в кавалерию. Гусарским офицером Шаликов принимает участие в войне с Турцией, штурмует Очаков, сражается против инсургентов в польской кампании.

П. И. Шаликов. Портрет О. А. Кипренского

Ещё будучи в армии, Шаликов начинает печатать стихи. Сначала в журнале «Приятное и полезное препровождение времени», затем в «Иппокрене», «Вестнике Европы», «Сыне отечества», альманахе «Аониды»… После выхода в отставку в 1799 году поселяется в Москве и целиком посвящает себя служению литературе.

Его сентиментальные стихи тепло были встречены московской публикой, он становится фигурой заметной в московском обществе, причём заметной буквально. Гуляющие часто видели куда-то бегущего человека, который вдруг останавливался, замирал на месте и что-то судорожно записывал себе в блокнот. «Смотрите, смотрите! – перешёптывались меж собой москвичи, наблюдая за необычным поведением чудаковатого князя. – Вон, Шаликова настигло вдохновение!»

Судьба не баловала князя яркими впечатлениями, событий в его жизни являлось мало, и он часто досадовал на отсутствие «живейших лучших удовольствий жизни». Зато любое, даже самое заурядное происшествие, становилось питательной и благодатной почвой для его сочинений. Что уж тут говорить о поездке в Малороссию, в результате которой возникла целая книга, с примечательным эпиграфом: «Кто ещё не заперт в клетку, кто может, подобно птичкам небесным, быть здесь и там, там и здесь – тот может ещё наслаждаться бытиём своим и может быть счастлив». Князь радовался этой поездке, хоть была она вызвана вполне прозаическими соображениями – получением наследства.

Но наследство мало поправило его дела – князь всё равно нуждался в деньгах. Будучи сильно стеснённым в средствах, Шаликов даже не смог выехать из захваченной Наполеоном Москвы, и стал единственным русским литератором, видевшим своими глазами пожары древней столицы и ужасы от пребывания в городе французов. Однако он не любил низменных проявлений человеческой природы и ограничился небольшой брошюрой «Историческое известие о пребывании в Москве французов 1812 года».

Профильный портрет князя Петра Шаликова в рукописях А. С. Пушкина

Финансовое положение князя пошло на поправку лишь после назначения его редактором «Московских ведомостей», газеты политического характера, а значит издания, критикуемого с разных сторон и по разному поводу. На этом посту Шаликов просидел четверть века, заслужив обидное прозвище «Князь вралей». Князю ничего не прощали: ни похвалы в чей-либо адрес, ни неведения в каком-либо вопросе, ни даже то, что он, в свои пятьдесят лет, молодится и продолжает влюбляться…

Параллельно с «Московскими ведомостями» Шаликов редактирует свой собственный «Дамский журнал». Дамских журналов в то время издавалось великое множество, но век их был недолог – едва появившись, они исчезали, не успев запомниться читателю. Пушкин не видел в выпуске подобных журналов никакого смысла, считая даже оскорбительным издавать что-либо специально для женщин, точно для неразумных детей, требующих особенной, облегчённой литературы. Но князь Шаликов, видно, так не считал и не только «выдавал на гора» первый в истории России женский «глянец», но и снабжал журнал богатым иллюстративным материалом нарядов, шляпок и женских аксессуаров. Как бы то ни было, но обязательно надо упомянуть о благотворительной стороне издаваемого журнала – на его страницах всегда были размещены объявления о сборе средств в пользу нуждающихся вдов, сирот, обедневших ветеранов войны. И такие объявления редко оставались безответными, случалось даже, что богатые дамы сами посещали с благотворительными целями указанные в журнале адреса.