Забытые союзники во Второй мировой войне - [105]

Жуткая история! Впрочем, за разговорами о киви в СССР мы отвлеклись от темы советских граждан в Новой Зеландии.

Красная Зеландия

Во вторник 20 ноября 1945 года новозеландская газета «Ивнинг пост» сообщила своим читателям о приближении к Окленду почтового корабля «Перманенте», который шёл из американского Сан-Франциско через Рартонгу на островах Кука.

Такой маршрут для нас звучит полной экзотикой, а для киви является рутиной. Но в этот раз и новозеландцы вчитывались в это сообщение с особым вниманием. Оказалось, что в пути случилась поломка двигателей, и судно скорее не идёт, а дрейфует. Соответственно, вместо среды только к воскресенью в страну, наконец, прибудут долгожданные почта из Америки, помидоры с Раратонги и ещё более долгожданный первый советский посланник Иван Корнилович Зябкин.

В действительности, в США Зябкин оказался лишь проездом. В Новую Зеландию он был переведен с должности советского консула в южноафриканской Претории. В этом смысле всё выстраивалось в одну линейку: несмотря на то, что добираться из ЮАС в Новую Зеландию пришлось через полмира, через Америку, строго говоря, логика кадровиков просматривается. А именно: возможно, даже не взглянув на карту, они попросту перевели его из одного британского доминиона в другой[158].

Впрочем, мне всё-таки с трудом верится в моё же предположение о том, что кадровики могли не взглянуть на карту.

Конечно, с одной стороны, после посещения ВМФ архива в Гатчине я несколько разуверился в аккуратизме сталинского делопроизводства[159]. С другой стороны, из южноафриканской Претории в новозеландский Веллингтон Ивана Зябкина могли перевести кадровики НКИД, но по согласованию — с НКВД.

На чём основывается это много более смелое предположение?

Согласно скудной биографической справке, которая за все эти годы только-то и была опубликована по линии МИД, во внешнеполитическое ведомство ленинградец Зябкин пришёл как бы ниоткуда, в достаточно зрелом возрасте и лишь в 1939 году. Но в НКИД СССР он сразу возглавил такое важное подразделение, как политический архив.

Знаю, что по-русски это будет звучать коряво, но позволю себе применить в данном случае англицизм, который, на мой взгляд, вернее всего отображает характер деятельности таких подразделений. По-английски их называют «политически чувствительными». При любом режиме абы кого на такую должность не назначили бы — особенно после сталинских «чисток» и замены в НКИД СССР «космополита» Литвинова на верного сталинца Молотова. И хотя бы поэтому я предположил, что Зябкин был из чекистов. Ведь именно ими тогда «укрепляли ряды».

Прав я оказался или нет? Из справки МИД РФ также следовало, что до отправки в ЮАС Зябкин в 1942–1943 годах успел послужить директором Высшей дипломатической школы НКИД СССР. Сегодня это — Дипломатическая академия МИД РФ. Я позвонил её ректору Евгению Петровичу Бажанову и спросил, что ему известно о таком его предшественнике, как Иван Корнилович Зябкин. Бажанов признался, что и у него о ректоре Зябкине сведений немного, хотя его портрет и украшает ректорскую галерею. Еще через пару дней Е. П. Бажанов перезвонил и подтвердил мою теорию: по моей просьбе он связался с кадровиками МИД, и те, проверив свою картотеку, сообщили ему, что за дополнительными сведениями об И. К. Зябкине следует обращаться к кадровикам не МИД, а ФСБ. То есть Зябкин действительно был не дипломатом, а переведённым (или прикомандированным?) к НКИД чекистом.

На момент публикации этой книги в Дипломатической академии МИД РФ пока так и не получили ответа от кадровиков ФСБ. Поэтому я не знаю, чем точно занимался Зябкин до перехода из чекистов в дипломаты. Например, я не знаю, приходилось ли ему заниматься вопросами на стыке деятельности разведок НКВД и ИККИ. Ответ на этот вопрос важен. Ведь, как будет показано ниже, до войны Южная Африка (куда Зябкин отправился сначала) и Новая Зеландия (куда его из Южной Африки перевели) курировались одним и тем же Ленд секретариатом в структуре Коминтерна.

Но к этому я действительно вернусь ещё позже. А пока давайте взглянем, в какой форме Зябкин ещё только выгрузился в Новой Зеландии.

«Перманенте» набрал ход и дошёл до пункта назначения уже к четвергу. Тут-то репортёр газеты «Ивнинг Пост» увидел, как с борта сходит «невысокий, но хорошо сложенный человек, одетый в прекрасно пошитый коричневый костюм из замечательного твида». Еще про 43-летнего посланца СССР было написано, что он «сосредоточен, но дружелюбен и говорит на хорошем, но несколько формальном английском языке».

21 декабря 1945 года Зябкин провёл свой первый приём.

Запрещённый приём?

В «Ивнинг пост» для заметки об этом придумали заголовок-стереотип «Водка и икра». Вполне, впрочем, благожелательная, она являла собой занятную смесь из бытового любопытства и новых геополитических реалий:

«Национальные напитки и деликатесы — привезённые из Москвы водку и икру — подавали на коктейле, данном с 5:30 до 7 пополудни первым чрезвычайным и полномочным посланником СССР г-ном Иваном К. Зябкиным. Это было первое социальное мероприятие, организованное Русской миссией, и на него пришли около 100 гостей.