Забытые письма - [26]
Ванюша, дорогой мой, никаких сомнений у Вас никогда не должно быть – помните это. В моем сердце Вы будете только один, только один всю жизнь. Для меня больше никто не существует, несмотря на то, что имею немало друзей. Я отказалась от всех, даже запретила писать мне (писать продолжают, но я не отвечаю). Если бы Вы знали, знали мою любовь к Вам, как сильно горячо я люблю Вас, тогда бы Вы не писали о сомнениях… Мне немного обидно об этом слышать. Я оттягиваю с ответом на Ваши, как Вы выразились, «требования».
Ванюша, дорогой, поверьте, мне очень как-то неловко… Не знаю, право, что и отвечать.
Ванюша, дорогой, в отношении денежной помощи я вполне обеспечена родителями. Обувь у меня тоже есть. В отношении же посылки, то я согласна.
Посылаю справку для почтамта. Адрес: Уз.ССР, г. Ташкент, почтовое отделение № 33 (при медицинском институте). До востребования, Артемьевой Л.П. Ванюша, но будет гораздо лучше, если Вы приедете в декабре сами и привезете с собой. Неужели не приедете?
За последние 2–3 дня погода заметно изменилась, похолодание. Второй день идет снег, первый снег. Занимаюсь с 12–30 до 6–8 часов вечера. Ни в кино, ни в театр не хожу, просто нет времени, поздно заканчиваются занятия.
Да, в одном из писем Вы спрашиваете о Женечке. Она учится в 10-м классе, очень способная, серьезная ученица. После окончания 10-го класса думает поступить в Ленинградскую или Одесскую Академию живописи.
Ванюша, все-таки напишите моей маме…
Пока все. Дорогой мой, любимый, я была в полной уверенности, что Вы поправитесь, окрепнете, отдохнете. И что же я узнаю… за это Вас поругать надо. Вы же теперь дома, казалось бы, у Вас все условия к тому, чтобы поправиться.
Ванюшенька, счастье мое, как я хочу видеть Вас!
Целую Вас крепко в лобик, глазки и щечки.
Ваша Лида.»
Следующее, двадцать первое, письмо было написано через неделю прямо из почтового отделения.
«28 ноября 1945 г. г. Ташкент
Дорогой Иван!
Заходила на почту. Решила чиркнуть своему другу несколько строчек. Ваши письма, адресованные на Ташкент, получила. Не беспокойтесь обо мне. Чувствую себя очень хорошо, вполне здорова. Подробно написала о занятиях, о своей жизни в отдельных двух письмах.
Дорогой Ванюша! Сможете ли Вы приехать к Новому году, хоть на несколько дней? Неужели нет? Думаю, Вы постараетесь, правда?
Вам небольшое задание: должны, обязательно должны поправиться. Фронт, бои остались только в воспоминаниях… Теперь Вы дома, у Вас все условия, тем более с Вами такая заботливая внимательная сестра. Пишите по прежнему адресу, т. е. на почтовое отделение.
Будьте бодр, здоров и весел! Желаю успеха в работе!
Привет Вашей сестре Кате. Ваша Лида.
P.S. Днями напишу еще письмо.»
Двадцать второе письмо было без даты, очевидно, оно написано в декабре месяце 1945 года.
«Дорогой Иван!
Отвечаю на Ваше письмо от 18.11.1945 г. Ванюша, что же могло так не понравиться Вам в моем письме? О каком письме идет речь? Конечно, знаете. Не знаю, что могли найти непонятного?
Вас интересует некоторое пояснение. Хорошо, я коснусь его в нескольких словах.
Да, я была в полной уверенности, что Вы, как демобилизованный, тем более с такими заслугами, наградами, защитник Родины, находившийся на фронте с первых дней войны, перенесший столько ужасов, испытаний, имеете полное право на некоторый отдых, даже скажу: на несколько дней просто для встречи с любимой. Меня действительно удивило это положение. Иметь, как писали Вы, «безвозвратно любящую девушку»… и, тем не менее, не постарались встретиться с ней?… О, пожалуйста, ничего не говорите. Это зависело исключительно от Вас, только от Ваших «огромных» желаний. Могли бы, конечно, могли, получить небольшую отсрочку в работе. Если слова «безвозвратно любимая» действительно полноценны. Ваши действия, могу уверить Вас, были бы настойчивыми, и в таких случаях обычно добиваются своего. И к чему этот пример с моим папой?… Он проработал 10 лет, и еще столько же проработает при его пассивных хозяйствах. Теперь Вы связаны работой. В период же работы с приездом, безусловно, сложнее. Согласна с Вашими доводами, объяснениями и причинами.
Дорогой Иван! Вы обязуетесь быть все-таки в Ташкенте, но может и получиться так: откажут и в трудовом отпуске не по этим, так по другим причинам и сложившимся обстоятельствам. И это вполне возможно.
Иван, милый, дорогой мой, непонятно, почему должно быть еще какое-то пояснение некоторых суждений с моей стороны? Почему Вы считаете, что оно должно быть именно с моей стороны?..
Я писала Вам: «… мне стало понятно, что Лида нарушила Ваш душевный покой, внесла в Вашу тихую жизнь бурю волнений, причинила столько беспокойств»… – кажется, так… Видя, чувствуя твои мучения, переживания, не понятные мне, – мне тогда было очень неприятно, не хотела я этого, т. к. это все из-за меня. Я люблю тебя, Иван. Люблю и теперь. Но у меня тогда зародилась мысль все покончить, покончить все, пока это возможно. Мне хотелось, чтобы жизнь твоя потекла по прежнему руслу, мне хотелось вернуть тебе прежнее душевное спокойствие. Мне показалось, что Лида тебе в тягость. «Мир не без прекрасных людей, встретишь еще подругу жизни, которая действительно осчастливит», – кажется, так писала я.
История Невского края начинает свой отсчет не с 16 мая 1703 года — времени основания Санкт-Петербурга, — а с глубокой древности, с момента возникновения здесь центров торговли и пути «из варяг в греки». Автор прослеживает влияние исторических событий на судьбу Невского края, перекрестка Европы и Азии, указывает на отражение их в судьбе Петербурга. В основе книги — разработанная автором образовательная программа для средней школы, ее дополняют иллюстрации, карты, методические материалы. Книга адресована педагогам, студентам, школьникам, а также всем интересующимся историей.
В начале 1930-х гг. примерно шесть с половиной тысяч финнов переехали из США и Канады в Советскую Карелию. Республика, где в это время шло активное экономическое и национальное строительство, испытывала острую нехватку рабочей силы, и квалифицированные рабочие и специалисты из Северной Америки оказались чрезвычайно востребованы в различных отраслях промышленности, строительстве, сельском хозяйстве и культуре. Желая помочь делу строительства социализма, иммигранты везли с собой не только знания и навыки, но еще и машины, инструменты, валюту; их вклад в модернизацию экономики и культуры Советской Карелии трудно переоценить.
В книге исследуются отдельные вопросы истории Средневекового государства и права Волжской Болгарии. Государство Волжская Болгария было основано болгарскими племенами в начале VIII в. в Среднем Поволжье и бассейне Камы, включало территории современных Чувашской республики, Татарстана, Башкирии, Удмуртии, Республики Мари Эл, Ульяновской, Нижегородской, Самарской и Саратовской, Пензенской областей, просуществовало более пяти столетий и пало в 1236 году в результате разгрома его полчищами татаро-монголов Батыя. Издание может быть полезно студентам, аспирантам, преподавателям юридических и исторических факультетов, а также всем, интересующимся Средневековой истории России и государства Волжская Болгария. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Первое правовое исследование в отечественной науке, посвященное юридическим аспектам организации и деятельности Парижского Парламента на протяжении всего времени его существования.
Степан Иванович Шешуков известен среди литературоведов и широкого круга читателей книгой «Александр Фадеев», а также выступлениями в центральной периодической печати по вопросам теории и практики литературного процесса. В настоящем исследовании ученый анализирует состояние литературного процесса 20-х – начала 30-х годов. В книге раскрывается литературная борьба, теоретические споры и поиски отдельных литературных групп и течений того времени. В центре внимания автора находится история РАПП.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
На рубеже 1962/1963 гг. СССР на неопределенный срок отложил проекты заключения германского мирного договора и превращения Западного Берлина в «вольный город». Летом 1964 г. советская дипломатия окончательно перешла от идеи «вольного города» к концепции «самостоятельной политической единицы» Западный Берлин. Теперь острие советской политики было направлено не против позиций США, Англии и Франции в Западном Берлине, а против федерального присутствия в этом городе. После прихода к власти в СССР руководства Л. И. Брежнева советская политика в вопросе о Западном Берлине некоторое время оставалась такой же, как и во время «позднего Хрущева».