Забытые на обочине - [22]

Не хватало денег.

Мешали перебои с бензином.

Удавили налогами.

Младшей девочке требовалось выровнять зубы - неправильный прикус: куча денег.

Фермеры - а проверяющих и всяких начальников над головой, больше, чем раньше над колхозниками.

Банки - вымогатели и воры.

Мужики в селе - сплошняком пропойцы, не хотят работать и за бутылку.

Любой закон в помощь крестьянину - сдирает с него последнюю рубаху.

Милиция - работает на бандитов.

Государство бьет и грабит только слабых, а сильные сплотились и тоже бьют трудяг.

Сегодня хорошо, потому что завтра будет ещё хуже.

Жить - можно.

Половины проблем Гриша не понимал и лишь усердно кивал головой в знак согласия. Так же кивнул, когда Людмила спросила.

- Григорий, а правду Антон говорит, что вы к нам в помошники на лето не против пойти? И отдохнете на свежем воздухе, здесь летом хорошо... И заработаете. Немного.

- Может быть. - обстоятельно ответил Гриша и при этом почувствовал, что Оля ждала его ответа. - Мы пока просто так, для начала, говорили.

- Подумайте, места хватит...

Эта идея, поначалу показавшаяся нелепой, теперь, после работы, ужина, уюта этого дома оказалась для Гриши вполне реальной. Хотя он и с трудом представлял себе подобное собственное будущее. Но от волнуюшщего присутствия молодой, цветущей девушки, от ощущения того, что он, наконец, полностью предоставлен самому себе, любому своему самому неожиданному желанию - душа его переполнилась таким незнакомым чувством светлой свободы и уверенности в радости грядущих дней, что он сказал.

- Мне здесь очень понравилось. Да и доктор сказал при выписке, что лучше всего мне физически поработать полгодика на природе.

- Природы тут сколько угодно. - усмехнулся Антон.

Они уже завершали ужин, когда со двора донесся лай собаки, а потом чей-то скрипучий голос позвал хозяина.

Антон вышел из дому, а Людмила спросила осторожно.

- Вы долго пробыли в той больнице?

Он смутился и вдруг понял, что этот вопрос ему будут задавать часто и долго - быть может всю жизнь. И отвечать на него, точнее - вспоминать о минувшщем не хотелось, особенно когда напротив, через стол, сидела Оля и тоже ждала ответа.

- Долго. - ответил Гриша. - Но теперь все в порядке. Меня выпустила комиссия.

- И у вас только брат в Москве?

Гриша не помнил, когда он успел рассказать о своем семейном положении и кивнул в знак согласия.

Антон вернулся в дом озабоченным и каким-то неуверенным. Наклонился к Грише, спросил осторожно и тихо.

- Гриша, ты как - не очень устал?

- Да нет...

- Так не хочешь тысчонку срубить? Сразу выплачу. Или спать хочешь?

Полагая, что речь идет о поисках тех самых сокровищ, Гриша поднялся из-за стола:

- Нет. Ничего. Время ещё детское.

Он перехватил настороженный взгляд Людмилы, брошенный на мужа, но она ничего не сказала. Оля спросила.

- Пап, я с вами поеду?

- Не надо. Сегодня Гриша на твоем месте. - бросил отец.

Накинув телогрейки, они вышли в холодную темноту ночи и добрались все до того же агрегата на тракторных колесах. Неожиданно Гриша увидел, что Антон несет в руках ружье. Охотничая двустволка с обрезанными, укороченными стволами. Антон забросил её за сиденья и сказал сухо.

- Сьездим в одно место, Гриша. Нужно будет пару бочек привезти.

- А ружье зачем?

- Так. Время позднее.

Дизель заревел, Антон молча повел агрегат в темноту, не включая фар, и Гриша, приметив неожиданную молчаливость своего хозяина, тоже лишних вопросов не задавал.

Выкатились из села, Антон набрал скорость и сказал, словно успокоил.

- На обратном пути глянем на это дядькино сокровище. Это старая баня на пруду, где у него раньше дом был. Сгорел год назад.

Антон включил фары и почти сразу резко свернул с дороги на колею через поле. В мечущемся свете фар замелькали деревья, колеса с чавканьем выдирались из грязи.

То ли от молчания Антона, то ли от этой поездки во тьме и, как казалось, в никуда, Грише стало неприятно. Точнее сказать, обстановка настораживала его - ночной выезд, ружье за спиной, мрачноватое молчание до сей минуты говорливого фермера.

Через полчаса езды они миновали ещё одну маленькую деревню, из дюжины домов которой лишь в одном горел свет.

Потом колеса прихватили жесткое покрытие асфальта, скорость увеличилась, но кроме полосы движения в свете фар ничего не было видно.

Затем Антон и фары выключил, так что вообще стало непонятным, как они находили дорогу. Киломметра через три остановились возле смутно темневших больших строений и Антон выключил мотор:

- Посиди. Я сейчас. Может ничего и не получится.

Гриша послушно остался сидеть, пытаясь хоть что-то разглядеть в темноте. Кажется, в стороне высились два громадных сарая, откуда доносились непонятные звуки.

Антон вернулся быстро, вскочил к рулю и сказал торопливо.

- Порядок. Работы на пять минут.

Он резко дернул машину с места, не включая фар бросил её в сторону, обогнул угол строения и помчался на свет габаритных огней большого грузовика. Остановился возле заднего борта его, а один из двух мужчин, которых едва можно было разглядеть в кузове, сказал нервно.

- Быстрей, мужики. Две бочки, как договорились. Мы их уже спустили.