Забытые на обочине - [15]

- Я ничего не заметил. - сокрушенно сказал капитан. - Я не специалист по борьбе с наркотиками.

- Теперь - придется. Докатилась зараза и до нас. Серьезно докатилась. В целом, капитан, на мой взгляд, - это очень хорошо спланированное нападение. Замаскированное под хулиганское ограбление с целью кражи водки. С лету мы ничего не раскроем почти наверняка.

- Но сторож поначалу давал приметы одного из нападавших. Правда, теперь от них отказывается.

- Значит, умные люди уже посоветовали отказаться. Записали его первые показания?

- Да. Парень чуть выше среднего роста, славянской внешности...

Полковник безнадежно рассмеялся.

- Составьте фото-робот, дайте в розыск... Это наша рутина. Но может что и прорежется.

глава 4. Утро. 06. 13.

- Проснись, Гришка! - нервно прозвучал знакомый голос. - Проснись и быстро врубайся!

Гриша открыл глаза и тут же сел на диване.

- Ты почему не пришел к почте? - свистящим шепотом спросил Кислов. Где ты был?

- Не знаю, Коля...

- Ты помнишь, что с тобой случилось? Помнишь?

Он увидел перед собой напряженное лицо санитара и растерялся.

- Помню, но...

- Ларек на ярмарке - грабил?!

- Нет, но...

- Какие там "но"! - злым шепотом оборвал Кислов. - Тебя засекли! Старик сторож твой портрет дал! Вечером, наверное, по телевизору покажут! Портрет твой один в один! Куртка, брови, шарф, шляпа какая-то! Ты что напиться успел?

- Немного...

- С кем?

- Ребята там были... Слава. И ещё кто-то.

- Где? - торопливо спросил Кислов.

- В городе. Потом проснулся в общежитии... Да, там общежитие было. И меня повезли на почту, чтобы с тобой встретиться.

- Встретился! - выругался Кислов. - А как охранника убил, помнишь?!

Гриша не ответил. Все, что говорил возбужденный санитар его не задевало. Ни сообщение его не касалось, ни страхи санитара. Кислов потряс его за плечи.

- Послушай, Гришка, ты ведь теперь в тюрьму загремишь, на зону, а это тебе не наше благолепие в палате. Ты здоровым отсюда выписался, дееспособным, так что придется отвечать.

- Да, Коля... Наверное.

- Гришка, надо рвать когти. Ах, черт! Я на десять минут к почте припоздал! Олежка мой приболел, так пока врача ждал... Надо же такому случиться! Опять загремишь на десять лет, если тебя захомутают! Ты точно не стрелял?

- Да нет же, Коля... Ни в кого я не стрелял. А ты откуда об этом знаешь?

- Да у меня сосед-свояк в милиции служит! Как раз дежурил, он и рассказал. Одевайся, Гриша, надо смываться.

Кислов схватил со стула кожаную куртку Гриши, встряхнул её и из карманов на пол выпал пакет с Гришиными документами, записная книжка, посыпались деньги и ещё какая-то пачка бумажек, перетянутая резинкой. Кислов присмотрелся и выдохнул:

- Гришка... Это же ДОЛЛАРЫ!. Откуда?! Ты их ТАМ взял?!

Гриша посмотрел на зеленоватые бумажки в руках санитара и отрицательно покачал головой.

- Не... Это не мои.

- Но они же в твоих карманах, Гришка!

- Зачем мне? Возьми себе.

- Ну уж, уволь, дорогой! Это без меня. Оставь себе! - Кислов торопливо собрал деньги и сбросил их в небольшую синию спортивную сумку на "молнии". - Тут я тебе немного харчей в дорогу собрал, и билет на ближайший поезд сейчас возмем. Там есть такой семь с минутами. За полдень будешь в Москве, у брата. Сховаешся, там народу много. Сиди там, Гриша, не рыпайся, год-другой. И сюда не возвращайся. Я тебе ничем теперь помочь не могу.

- Ладно...

Гриша встал, оглянулся, взял со стола красную папку и засунул её в ту же синюю сумку, которую протянул санитар.

- Ты чего это из кабинета главного врача забрал? - насторожился Кислов.

- Это моя папка... Марк Семенович мне её отдал.

Времени разбираться не было.

- Идем, - позвал Кислов, потом близко пододвинулся к нему и проговорил почти с угрозой. - И давай так, Гриша, договоримся. Если что, ты сюда сегодня - не возвращался. Не надо Марка Семеновича подводить и меня. Это тебе не поможет, а у людей будут неприятности.

- Да... Конечно.

- Я тебя довезу до вокзала.

Они вышли из кабинета и Гриша приметил, что за все годы, которые пробыл здесь - этими переходами и лестницами он никогда не ходил. Они миновали пустую и чистую кухню, Кислов приостановился, прислушался и сказал.

- Потише, Гриша и поосторожней.

Длинным ключом он открыл оцинкованную дверь и они оказались наруже, быстро прошли в темноте до забора с неприметной калиткой. Кислов открыл и этот замок опять же без затруднений.

Машиной у него числился старый "жигуленок", который завелся, правда, сразу и по пустым, ещё темным улицам они покатились прочь от больницы.

Город едва просыпался. На вокзальной площади жизнь активностью ещё тоже не отличалась, но они проехали мимо вокзала.

Кислов немного успокоился:

- Месяца через три-четыре отпиши мне сюда, как там у тебя сложится, лады?

- Да. - ответил Гриша.

Кислов остановил машину в темноте узкого переулка и выключил мотор.

- Схожу, билет тебе куплю. А ты сиди, не высовывайся.

Через ветровое стекло Гриша видел, как Кислов заторопился к зданию вокзала. Суета санитара теперь даже немного смешила Гришу. Все происходяшее казалось такой ерундой, что не стоило внимания. Гриша прикинул было, что самым разумным делом было бы сейчас сходить в милицию. Сходить и попросту рассказать, как он попал в такую нелепую передрягу. Пусть назначают экспертизу, делают там всякие очные ставки - все это не страшно. Но два соображения его остановили от желания выйдти из машины. Во-первых, он вспомнил пару фильмов, которые видел зимой по телевизору - в обоих совершенно безвинные люди пошли вот так же то ли в милицию, то ли в полицию искать правду. И один из них оказался на электрическом стуле, а другой просидел в тюрьме - пятьнадцать лет. Ни та, ни другая перспектива Гришу не устраивала. Во-вторых, вдруг вспомнил он, было ещё какое-то дело, которое следовало завершить в Ярославле. Гриша никак не мог вспомнить какое именно, а Кислов уже бежал назад - ещё более перепуганный, чем устремлялся к вокзалу.