Забытые бастарды Восточного фронта. Американские летчики в СССР и распад антигитлеровской коалиции - [17]

.

На улицах Полтавы американцы видели изнуренных горожан. Война принесла сюда новые беды, хотя не прошло и десяти лет со времени, когда эти края опустошил рукотворный голод, созданный сталинской коллективизацией и положивший конец украинским политическим и культурным стремлениям. Среди наиболее пострадавших частей Украины были Полтава, Миргород и Пирятин: здесь в некоторых селах гибло до половины жителей. В общем, с 1932 по 1934 год на Украине умерли почти четыре миллиона человек. Потери в Отечественную составили еще семь миллионов – примерно 15 % довоенного населения страны: если считать в пропорциях, Украина была третьей в ряду наиболее пострадавших от войны территорий после соседних Белоруссии и Польши¹⁹.

До начала войны в июне 1941 года в Полтаве жили примерно 130 тысяч человек. Немцы, захватившие город в сентябре, в мае 1942-го провели собственную перепись – они насчитали лишь 74 тысячи горожан. Украинцев среди них было 93 %, русских – чуть больше 5 %. Впервые за долгие столетия в число меньшинств не вошли евреи: им в основном посчастливилось покинуть город до прибытия немцев. Тех, кто не мог уехать или остался из-за семьи, сгоняли на окраины и массово умерщвляли – до двух тысяч в самой Полтаве и примерно на девять тысяч больше в городах и деревнях области²⁰.

В мае 1944 года на улицах Полтавы были в основном женщины, дети и старики. В 1942 году женщины составляли более 60 % населения города. Вероятно, их доля возросла: СССР, вернув себе контроль над Полтавой в 1943 году, мобилизовал большинство мужчин в армию. Полтавчанки пользовались особым вниманием американских военных, и Корпусный сад с его центральным монументом стал местом многих рандеву: к тому времени, как в город приехали с визитом Андерсон и Рузвельт, туда после эпического двухмесячного пути наконец прибыли и бойцы четвертого эшелона²¹.

* * *

Пятнадцатого мая 1944 года Дин, Андерсон и Рузвельт покинули Полтаву и отправились в Москву. Накануне вечером Перминов устроил прощальный ужин: столы ломились, напитки текли рекой. Советские военные подливали снова и снова. Андерсон, обернувшись к Дину, спросил, когда это кончится. Дин, уже хорошо знавший обычай пить до дна, ответил: “Это Матушка Россия. Не спешите, все только начинается”. И вечер продолжался.

Атмосфера всеобщей доброжелательности оказалась под угрозой ближе к концу ужина, когда американцам сообщили, что им, вопреки изначальным договоренностям, не разрешен вылет в Тегеран. Советская сторона хотела, чтобы они вернулись в Москву, поговорили с генералом Никитиным и решили ряд вопросов, поднятых на прошлой встрече. Официально полет в Тегеран отменили из-за плохой погоды. Один из американцев – бригадный генерал Эдвард Пек Кёртис, начальник штаба генерала Спаатса, – негодовал: “А в Берлин вы нам лететь не запретите, если вдруг не распогодится?” Американцы запросили разрешение лететь прямо через Каир. Советские военные пытались сгладить ситуацию, убеждая, что американцы – слишком важные персоны, чтобы рисковать их жизнями²².

Не считая этого небольшого происшествия, Дин покидал Полтаву весьма довольный визитом. Американские самолеты спокойно летали как от полтавских баз до Москвы, так и от Полтавы до Тегерана, и им почти никто не мешал. Советы рутинно давали разрешения на полеты, хотя, как и прежде, настаивали на присутствии своего штурмана на борту. Наконец были решены вопросы с визами – советская сторона устроила на базах пограничный контроль. Позже Дин писал: “К концу мая 1944 года базы были готовы, вот-вот должны были начаться операции”²³.

Полковник Рузвельт говорил об итогах визита с таким же оптимизмом. Он покидал базы, “проникшись уважением к энергии, с которой они [красноармейцы] преодолевают всякие препятствия” и с впечатлением, “что русские явно стремились сойтись с нами поближе, сотрудничать с нами”²⁴.

Часть II. Полтавские битвы

Глава 5. Мягкая посадка

Уильям Лоуренс “задыхался от негодования”, как писал Джон Дин, вспоминая свой разговор с журналистом New York Times утром 1 июня 1944 года. Да, Лоуренс, восходящая звезда американских СМИ (до 1961 года он работал в Times, а после пришел на канал ABC News и стал ведущим вечерних новостей), имел все основания для таких чувств¹.

Еще в марте Лоуренс и его коллега Гаррисон Солсбери, редактор иностранного отдела в агентстве United Press и будущий лауреат Пулитцеровской премии за свои журналистские работы, узнали, что нечто важное назревает в сфере военного взаимодействия СССР и США. Американские летчики продолжали прибывать из Великобритании в Москву, их численность уже вызывала удивление. Среди иностранных корреспондентов в столице ходили слухи, что Америка планирует поставить в Советский Союз сотню “Летающих крепостей” B-17. Полковник Эллиот Рузвельт, посетивший Москву в середине мая, на ужине с семью американскими корреспондентами подлил масла в огонь, заставив их мучиться догадками о том, что же такого важного происходит в советско-американских отношениях и как с этим связаны американские ВВС. Из своих источников в американских дипломатических и военных кругах Лоуренс в конце концов узнал правду: должны были начаться челночные полеты американских бомбардировщиков между базами в Великобритании, Италии и Советским Союзом. Лоуренс и Солсбери поспешили связаться с американской военной миссией в Москве, пытаясь получить подтверждение ответственных лиц и готовясь доложить об этом в свои издания