Забытые бастарды Восточного фронта. Американские летчики в СССР и распад антигитлеровской коалиции - [13]

Но, возможно, больше всего советских военнослужащих удивило, насколько свободно американские гости получали доступ к советским изданиям и выражали свои политические взгляды. “Они читают наши газеты, журналы и другую литературу без ограничений, и им очень интересны бюллетени Советского информбюро”, – писал советский командир, отвечавший за этот отрезок пути. Он получил строгие указания не читать никакой “буржуазной пропаганды”, которую могли предложить американцы, и не позволять этого своим подчиненным. Привыкший к тому контролю чекистов и контрразведки за отношениями с иностранцами, советский командир ожидал того же и от американцев – и был в смятении, видя, что капитан американских ВВС, выступавший координатором, “не имел особого влияния на [своих] офицеров и даже на рядовых”. С точки зрения советского командира, капитан не исполнял свой долг политического “сторожевого пса”.

Советские офицеры полагали, что в идеологическом плане превосходят американцев. По их мнению, гости из капиталистического мира были неспособны узреть свет коммунистической истины. “Политический кругозор одинаково ограничен, как у офицеров, так и у солдат”, – читаем в донесении контрразведке. В словах некоторых американских офицеров и солдат советские военные подмечали признаки расизма. “Южная часть [Америки] настроена против негров и очень плохо [о них] отзывается, – писал в отчете тот же красноармейский офицер. – В беседе подполковник из Юга Америки открыто заявил недовольство по отношению президента Рузвельта, заявив, что если еще раз его выберут, то он будет до конца жизни президентом и даст полную свободу неграм”. Советские коллеги были уверены в том, что только коммунизм может решить все мировые проблемы, в том числе этнические и расовые.

Все советские военнослужащие отмечали, что американцы относились к ним дружелюбно, знали имена советских военачальников, например маршала Георгия Жукова, и были поражены масштабами разрушений, причиненных войной. Доброжелательность по отношению к гражданам СССР внезапно контрастировала с враждебностью по адресу союзников-британцев. В Тебризе, где офицер Красной армии поднял тост за Сталина, Рузвельта и Черчилля, он заметил, что американские коллеги с энтузиазмом выпили за Сталина и Рузвельта, но остались совершенно равнодушны к Черчиллю. “В отношении Англии, сплошь и рядом отмечается недружелюбность, – рапортовал один из советских переводчиков, прикомандированных к эшелону. – Они говорят об Англии в последнюю очередь: Россия, Китай и лишь потом Англия, когда речь идет о союзниках”.

Майор Ральф Данн, командир второго отделения четвертого эшелона, был доволен тем, как принимали американцев советские офицеры и гражданские на железнодорожных станциях. Он сравнил это с тем, как американцев встречали на Ближнем Востоке, где, как писал советский переводчик, общавшийся с Данном, были “случаи кражи и грубости со стороны населения во время поездки по Ирану”.

Сравнение было в пользу СССР. В конце поездки Данн вручил советскому офицеру, отвечавшему за перевозку отделения, подарок – костяной браслет для его жены и благодарственное письмо для передачи командирам. “Все американцы очень хорошо были настроены к нашим офицерам, это выразилось взаимным обменом подарков, – писал в рапорте советский командир эшелона. – После прибытия в Полтаву через каждые полчаса заходили и к нам в купе с сожалением, что так быстро приходится расставаться”¹³.

Подразделение майора Данна, меньше 400 бойцов (весь четвертый эшелон составлял 680), достигло Полтавы вечером 16 мая 1944 года. Считая вместе с новоприбывшими, теперь на полтавских базах присутствовали 922 американца. Большинство – 416 человек – остались в Полтаве, 243 были отправлены в Миргород и 263 в Пирятин. Операция “Фрэнтик” готовилась вступить в решающую фазу. Американцы сумели добраться до баз на Украине до высадки союзников в Западной Европе, еще оставались шансы, что базы начнут действовать раньше Дня D. Джон Дин мог праздновать свою первую настоящую победу. Он не только сумел преодолеть все препоны, чинимые советской стороной с тех пор, как он впервые высказал идею о базах в октябре 1943 года, он еще и заставил Советы сдержать слово. Цена была высока, ведь пришлось даже снять с должности первого командующего операцией, случались долгие периоды неопределенности и растерянности, но результат был уже видим. И будущее сулило еще больше¹⁴.

Глава 4. Полтава

Еще со времен Тегеранской конференции, с конца ноября 1943 года, Аверелл Гарриман хотел, чтобы полковник Эллиот Рузвельт прилетел в Москву и помог с переговорами по вопросу об американских военных базах. Тогда 43-летний сын президента был командиром 90-й воздушной дивизии, занимавшейся разведывательной аэрофотосъемкой. Это подразделение ВВС США поставляло данные 12-й и 15-й воздушным армиям. 15-я как раз базировалась в Италии, ее самолеты осуществляли бомбардировки Центральной и Юго-Восточной Европы. В Тегеране президент Рузвельт просил Сталина позволить Эллиоту совершить разведывательный полет из Италии над Европой и приземлиться в Советском Союзе. Сталин обещал обсудить этот вопрос с Гарриманом в Москве