Забытое племя - [10]

Был и остаюсь реалистом и утверждаю: социальный взрыв неизбежен. Рано или поздно, но он произойдет, если мы позволим себе задержаться. Единственная возможность избежать его — как можно скорее унести отсюда ноги. Тогда пусть все взрывается к чертовой матери! — Глава Магистрата вскинул руки, лицо его вспыхнуло гневом. Никто из членов Магистрата, однако, даже не поднял головы. Бергман не нуждался в поддержке со стороны. — Как убежище наш Город сослужил свою службу, — продолжил он, — и отсиделись мы здесь более чем достаточно. Мы люди, а не подводные крысы. И нам нужны настоящее солнце, настоящее небо, настоящая земля… Не так ли?

Кто-то из членов Магистрата автоматически кивнул.

Никто по-прежнему не смотрел на Бергмана — он не любил этого.

— Программа «Пуск» — вот что главное. Это тысяча ракет, каждая из которых может убить миллион человек. У нас есть координаты всех наиболее крупных промышленных центров в коммунистических странах. Мы нанесем по ним удар, и еще неизвестно, как поведут себя некоммунистические страны, если, конечно, за четверть века они не покраснели и не полевели настолько, чтоб объединиться с коммунистами. Но я уверен — возвратясь на землю после сокрушительного удара, мы найдем друзей, нисколько не сомневаюсь. Вы понимаете, какие у нас перспективы? Отказаться от программы «Пуск» для меня равнозначно отказу от жизни, да и для вас, думаю, тоже. Даже если бы Город не постигла катастрофа, если бы необратимо не вышел из строя компьютер связи с поверхностью, все равно я ни за что не подал бы о себе знать до тех пор, пока не получил бы возможность осуществить программу «Пуск». Тогда бы я с превеликим удовольствием напомнил им о себе и о нас всех… Если же биоры объединятся с инженерами, а такая опасность существует, и они возьмут верх, я буду вынужден запустить программу «Ноль». Ноль, ноль — понимаете? Значит, остается одно — предотвратить мятеж биоров.

— Если бы можно было избавиться от них совсем. Они все равно обречены, а программу «Пуск» мы завершили бы сами. Ведь осталось почти ничего: закончить проходку шлюзового тоннеля и монтаж створок шлюза. Но это… — Херст запнулся.

— Невозможно, — резко закончил за Херста Бэм. — Во-первых, они работают во всех поясах, в том числе и в нашем энергетическом, во-вторых, являются необходимым звеном в круговороте жизни Города, в третьих, они нас кормят, одевают, обувают…

— Бэм прав, — подтвердил Бергман. — Мы не можем делать больших запасов материальных ресурсов, в том числе пищи и воды, все эти ресурсы должны постоянно участвовать в круговороте жизни, и биоры тоже. Допустим, продержимся до запуска программы «Пуск», а вдруг какая-нибудь осечка, и ее осуществление отодвинется на более поздний срок, что тогда будем делать без биоров? Нет, — качнул головой Бергман, — они нам нужны так же, как и любое другое звено жизни Города.

Мы можем пойти на уничтожение какой-то части их, но не всех, это исключено.

— Да, программа «Пуск», — неожиданно заговорил Вис, — наше спасение и наше отмщение. Ради ее осуществления я готов на все. Надо еще больше зажать биоров. Загнать их в шлюзовую камеру и не выпускать оттуда, пока они не закончат проходку. Иначе мы рискуем навсегда остаться в этой каменной могиле. О какой эвакуации тогда может идти речь?! — Вис глубоко вздохнул и с тонким свистом выпустил воздух через нос. При этом в его необъятном чреве раздалось мягкое урчание.

Канап бросил в его сторону быстрый взгляд, по губам его скользнула ироническая усмешка. Бэм, наоборот, нахмурился. Было такое ощущение, будто слово «эвакуация», которое раньше вызывало радостное возбуждение, сейчас превратило сердце в камень.

Вольф, не поворачивая головы, переглянулся с Крайтом. Тот чуть сдвинулся в сторону вместе со стулом, чтобы не сидеть прямо напротив Бергмана.

— Многие инженеры, как вам известно, — нарушил молчание Бэм, — не верят, что будут эвакуированы на поверхность. Они полагают, что мы их обманываем.

— И напрасно полагают, — ответил Вольф. — Необходимо всячески разубеждать их. Они должны понимать, что их спасение в их руках. Чем активнее они будут помогать Магистрату в борьбе с вестниками, в реализации-программы «Пуск», тем скорее окажутся на поверхности.

— Да, конечно, — вяло согласился Бэм.

— Мятежа не будет, — твердо заявил Вольф.

Бергман вопросительно посмотрел на него.

— У вас есть конкретные предложения?

— Да. — Вольф встал, оперся ладонями о стол. — Мне трудно возражать на прозвучавшие здесь упреки в адрес СБ. Хотя мог бы кое-что и объяснить. СБ не так: всесильна, совсем не так, как полагают некоторые. Да, у нас есть лучевое оружие, есть установки психической обработки в цехах, есть свой компьютер, который следит за всеми биорами и инженерами на производстве, а за последними и дома… — Вольф сделал паузу. Заметно вытянутая голова его с плотно прижатыми ушами, покрытая жидкими седыми волосами, чуть склонилась набок, будто Вольд решил подслушать самого себя. — Все это есть, но экстремальные условия возбуждают у биоров бунтарские настроения. Тем более, что они вовсе и не биологические роботы в собственном смысле, а вполне нормальные индивидумы, которых мы по привычке зовем биорами. Они точно знают, что погибнут, если дадут нам возможность вырваться наверх. Согласитесь, такой мотив задавить невозможно. Здесь буксует даже моя система. Еще надо учитывать и то, что, заходя в свои жилые капсулы, биоры уходят из-под нашего контроля. Там нет нашей подглядывающей и подслушивающей аппаратуры. Почему…