Забытое искусство - [8]

Кэллегэн мельком взглянул на сложную систему вращающихся роторов и тотчас же отвернулся.

— Не так много, как вы, — признался он, — но достаточно для того, чтобы пустить их в ход и остановить.

— Простой водитель автобуса! — проворчал ученый. — Но поскольку вам все равно рано или поздно придется узнать, то лучше вы узнаете от меня, Оверхольца, чем от этого дурака Брента или кретина Тэйлора. Вы видите, что я делаю?

Кэллегэн посмотрел на маленькую машину из зубчаток, поставленных под странными углами, которую собирал Оверхольц.

— Можно сказать, что это соединение Кревшоу. Но Брент мне сказал, что у нас его нет.

— На этот раз он сказал правду. Это соединение Оверхольца!

— Для чего оно?

— А для чего соединение Кревшоу?

— Оно управляет темпоральной прогрессией, для того чтобы корабль мог продолжать ускорение, теряя свою реактивную массу, в то время как работает двигатель Маншенна.

— Правильно, но не совсем. Вы знаете, что произошло с первыми пропавшими межзвездными кораблями?

— Предполагают, что их пилоты плохо понимали принципы работы межзвездного ускорителя, продолжали ускорение и терялись во времени. Ларсен пытался путешествовать во времени с соединением ускорителей, построенном по собственным чертежам, и не вернулся. Старински после опыта Ларсена доказал, что путешествие во времени невозможно.

— Дурак! Все они дураки. Мой молодой друг, когда я заработаю с помощью той детской игрушки достаточно денег, я построю машину, которая увезет меня не в варварское прошлое, а в будущее. В будущее, вы слышите? В эру, когда гений Оверхольца будет оценен.

— Это будет неплохо для всего мира. Но что, в сущности, делает ваша машина?

— Она делает деньги! — рявкнул Оверхольц: — Деньги, которыми я должен делиться с идиотами. Деньги, которые должны были бы служить только для питания моего гения! А теперь уходите!

— Вы мне приказываете?

— Полегче, Оверхольц, — раздался позади голос Брента, и они оба, услышав его, резко повернулись.

— Бродите и шпионите, — яростно заворчал ученый. — Шпионите и выслеживаете… И зачем я доверил свою судьбу… — Он запутался в словах и забормотал что-то неразборчивое.

— Пошли, Кэллегэн, — продолжал Брент. — Он совершенно безобиден, уверяю тебя.

— Я его не переношу!

— Откровенно говоря, — сказал Брент, понижая голос, — и я тоже. Но он нам нужен. Потом я объясню тебе. Пошли, пусть он занимается своими игрушками.

— Мне это не нравится. Я здесь капитан корабля, и как командир отказываюсь разрешать… сумасшедшему заниматься соединением ускорителя.

— Не обращай внимания, говорю. Он знает об этих штуках больше, чем мы, навигаторы. Пошли.

— Мне это не нравится.

— Ну ладно, сам напрашиваешься. Ты числишься в регистре как командир, но хозяин — я.

— В космосе это ровно ничего не значит.

— Не значит? — пробормотал Брент. — Вот как?

Он вынул из кармана свисток и резко свистнул. Прежде чем Кэллегэн понял, что происходит, он почувствовал, как ему в поясницу уперся ствол пистолета, и услышал за спиной незнакомый голос:

— Стреляю, патрон?

— Нет, Гримс, ни в коем случае. И как только подойдут твои гориллы, наденьте на него наручники и отведите в кабину. Заприте и поставьте у двери стражу.

— Будет сделано, патрон.

— Бунт! — выкрикнул Кэллегэн. — Ты поплатишься за это, Брент. Ты, может, и богат, но Служба богаче. Если я не убью тебя раньше, они расщиплют тебя на мелкие кусочки.

— Уведи его, Гримс, — проворчал Брент. — Я еще увижусь с тобой, Красный Сеттер!

— Убирайтесь все! — взревел Оверхольц. — Буду я когда-нибудь спокойно работать на этом проклятом корабле?!

Первой нанесла визит Кэллегэну в его комфортабельной тюрьме девушка, Вега Фрейн. С одной стороны, Кэллегэн был счастлив увидеть ее. С начала своего заключения он не видел никого, кроме молчаливого угрюмого стража, приносившего еду. Да, он был рад, однако ее присутствие в каюте вызывало ощущение гусиной кожи и заставляло волосы на затылке щетиниться.

— Что вы такого сделали? — спросила она.

— Я? Вы хотите сказать, что сделал Брент? Вы понимаете, что его могут обвинить в мятеже? И что это грозит ему пожизненным заключением?

— Он человек влиятельный.

— Брент? Влиятельный? Ну уж! Я знал его, когда он был всего лишь мерзким крысенком, и его нужно было силой заставлять принимать душ.

— Вот за это он вас и ненавидит, Кэллегэн. Это одна из причин. Он пугает меня, а я вообще-то не из трусливых. Я удивляюсь, что он позволил мне навестить вас. Когда я его об этом попросила, он просто ответил: «Пожалуйста, милочка. Может, это станет началом дружбы между вами, а то и чего-нибудь большего». И засмеялся в своей отвратительной манере…

— Он попросил вас прийти, потому что от вас у меня мороз по коже, и он это знает.

Девушка улыбнулась, и ее обычно угрюмый рот стал красивым.

— И вы держитесь от меня как можно дальше… Мы квиты: у меня от вас такие же ощущения. Но я боюсь, Кэллегэн. Я тоже чувствую себя пленницей. Я должна обедать и завтракать с ними, и они — я имею в виду Тэйлора и Брента — смотрят на меня, как на какой-то образец, экспонат, в том смысле — сколько она стоит? Оверхольц совершенно безумен. А этот отвратительный Гримс — он тоже ест с нами — напоминает мне гориллу, которая только и мечтает утащить меня в джунгли… Ах, Кэллегэн, вы внушаете мне отвращение — видимо, вопрос химизма или еще чего-нибудь, — но вы единственный мужчина на борту.