Забытое царство Согд - [25]

– Я верю тебе, царица. Хотя дурным слухам гулять все равно не запретишь.

ЗА МЕСЯЦ ДО ПРИХОДА АРАБОВ

Сколько дней шел по пустыне китаец Чжоу – он не знал. Ему было известно лишь одно: перед ним земли Согды. От безумной усталости он еле передвигал ноги. А еще ужасно хотелось пить, над головой нещадно палило солнце. Свой последний глоток воды посланник китайского императора сделал сегодня в полдень. А два дня назад Чжоу съел последнюю лепешку, поэтому сейчас в его животе урчало от голода.

Впереди Чжоу ждала смерть. И все же он решил бороться до конца: кто знает, а вдруг за этим барханом – колодец или река? За 40 лет своей жизни, многие годы которой прошли в путешествиях, китаец не раз оказывался в шаге от смерти, но ему всегда везло. Наверное, потому, что Чжоу постоянно твердил себе: «Не сдавайся! Ты не имеешь права, тебя ждет его Величество!» Путешественнику было известно, что в Согде есть большие города, но сейчас хотя бы добраться до села или пастухов. От усталости его качало из стороны в сторону, а сил с каждым часом становилось все меньше.

Однако Чжоу опять повезло – к вечеру он вышел в степь, которая не казалась безжизненной. Кое-где даже виднелась зелень. И вдруг вдалеке он заметил обрыв.

«Что это? – подумал Чжоу, еле волоча ноги. – Наверняка на дне его должна быть влага».

Эта мысль придала силы китайцу. И когда он подошел поближе к обрыву, то увидел внизу широкую реку с мутными водами. «Должно быть, это Вахш (Амударья)», – решил Чжоу, и от радости по его иссохшим скулам потекли слезы.

Чжоу шел вдоль обрыва в поисках спуска. Иногда ему хотелось броситься вниз, чтобы скорее очутиться у воды. Но это было опасно: он мог разбиться или утонуть. Прошло немало времени, пока он отыскал спуск к реке.

У воды утомленный путник лег на камни и стал жадно пить. Утолив жажду, он растянулся на берегу и вмиг заснул.

Лишь утром Чжоу пробудился от странного крика. Открыв глаза, он увидел трех тюрков на лошадях. Один из них стоял у его головы и внимательно разглядывал чужеземца. Чжоу догадался: это были пастухи.

– Кто ты будешь, откуда идешь? Или ты беглый раб? – спросил один из них.

– Я иду из очень дальней земли, ты не знаешь моей страны. Если отведешь меня к правителю Самарканда, то получишь за это щедрую награду.

Речь чужака поразила всех.

– Откуда тебе известен наш язык? – спросил старший кочевник с редкой бородкой, отец этого семейства.

– Я важный человек, верьте мне.

– Что-то не похоже, хотя кто его знает… А ну-ка, обыщи этого бродягу, может, в его карманах золото запрятано.

Младший сын, что стоял рядом, хотел снять с чужака истрепанный шелковый кафтан. Однако Чжоу, оттолкнув его, сам снял кафтан и протянул его молодому кочевнику, который затем обыскал его карманы. В них ничего, кроме деревянного футляра с тонкой росписью, не оказалось.

– Будьте осторожны, – предупредил Чжоу, – это письмо для вашего правителя. Я сам открою его.

Чжоу раскрыл футляр сбоку, вынул оттуда свернутый лист исписанной бумаги и передал его юноше. Тот протянул письмо отцу. Кочевник не умел читать и сразу вернул его хозяину, а затем произнес:

– Вот что мы сделаем с чужаком – продадим его на базаре Бухары, потому что он наш пленник. А письмо сами доставим ишхиду* Самарканда и получим вознаграждение. Так у нас будет двойная выгода.

– Отец, а вы все умно придумали, – сказал старший сын.

Китаец слушал их разговор с улыбкой и спросил:

– Когда вы доставите письмо в Самарканд, то царь спросит, где хозяин данного послания? Что вы ему ответите? Ведь он пожелает вести со мной беседу.

Слова чужеземца заставили их призадуматься, и тогда пожилой кочевник согласился:

– Ладно, я отвезу тебя в Самарканд, хотя это и далеко. Со мной поедут два моих сына. Бумага будет у меня ты получишь ее, когда мы явимся во дворец.

– Согласен, – ответил Чжоу, – но прежде дайте мне что-нибудь из еды. Я не ел уже несколько дней…

– Дайте ему сыра и хлеба, а вечером приготовим горячую пищу. А сколько мы получим от правителя Самарканда?

– Думаю, двадцать дирхемов.

– Я если царь не даст?

– Об этом я сам буду просить у ишхида.

– Это большие деньги.

Младший сын отдал свою лошадь чужеземцу, и отец дал ему наставление:

– Пока мы не воротимся, стадо будешь пасти один.

И они поскакали вдоль реки.

По истечении четырех дней Чжоу с кочевниками

добрались до стен Самарканда. По пути они слились с людьми, идущими в город. Это были крестьяне на ослах и арбах, пешие мужчины и женщины. Они миновали огромные ворота, где стражники в доспехах проводили Чжоу косыми взглядами, но не остановили. Должно быть, их удивил кафтан чужака.

Так они очутились на многолюдных улицах столицы Согды. Прежде чем явиться во дворец, они зашли в какой-то дворик. Молодая хозяйка довольно быстро расстелила на суфе дастархан и подала им большое блюдо с пловом. Лишь от одного его вида глаза кочевников загорелись: такую вкусную еду готовили только в больших городах, где они редко бывали.

Уже с полными животами, покачиваясь в седле, кочевники явились к воротам крепости. За ее высокими стенами был царский дворец. Их встретили человек десять охраны, чьи доспехи сверкали на солнце.