Забытое царство Согд - [2]

На сей раз царица явились в золотистом платье и голубом ситцевом камзоле. Ее волосы касались плеч, легкие локоны окаймляли лицо. Голову царицы украшал венец с розовыми рубинами.

Фарангис поприветствовала гостей легким поклоном головы. Те ответили тем же, с почтением прижав руки к груди. Затем она указала им на суфу и сама опустилась на легкий трон. Ее руки легли на подлокотник, а спина осталась прямой. Придворные, одетые столь же торжественно, сгрудились за троном.

Такие встречи царица устраивала, дабы узнать настроения своих подданных и выяснить положение дел на местах. Правительница известила дихканов, что на границах Согды пока все спокойно. Но Арабский халифат довел свои границы до Вахша (Амударьи), и войска арабов теперь могут напасть на них в любое время. И только единство дикханов Бухары может спасти их от сильного врага.

– А также надо бояться смутьянов внутри страны, – добавила царица. – Тех, кто возжелает захватить престол моего сына, мы будем карать сурово. А теперь поговорим о более приятных делах. И потому я хочу одарить некоторых почтенных мужей дорогими вещами. Эти люди своими богатыми налогами, а также своими богатырями, чокарами укрепляют наши владения. В числе первых нужно назвать имя правителя Рамитана – Кишвара. Я прошу нашего великого мобеда вручить награды.

И старый жрец Абар, в пурпурном хитоне со складками, вышел вперед. За ним шли пять служанок, обтянутые в розовые платья до пят. Они держали пред собой серебряные подносы с белоснежными подушечками, на которых лежали золотые украшения со сверкающими камнями. Самый дорогой подарок был предназначен для главного врага царицы – Кишвара, дабы смягчить его сердце.

Услыхав свое имя, правитель Рамитана слегка смутился. Он подошел к высокому худощавому мобеду и склонил голову. Жрец надел ему на шею золотое ожерелье с тремя рубинами. Затем мобед громко произнес: «Хвала великому Ормузду! Хвала царице Фарангис и нашему краю! Хвала достойному Кишвару!» Дихканы одобрительно захлопали. Впрочем, не все: среди них были те, кто за глаза называли Кишвара жадным, а такой порок у зороастрийцев считался преступлением.

Награжденный был доволен, его лицо засияло. И, поклонившись царице, Кишвар вернулся на прежнее место.

Следующим царица позвала Гудара, стоявшего рядом с Кишваром. Он правил Варахшой, городом в шести фарсангах от Бухары. Гудар тоже был в числе противников царицы и считал, что Фарангис блудница и не может править Бухарой. Однако стоило ему услышать свое имя, как тотчас же он забыл обиду и получил из рук мобеда браслет с зеленым изумрудом. Таких больших камней в его сокровищнице еще не было. Царица знала это. Согдийцы верили, что драгоценные камни лечат своих обладателей и сопутствуют удаче. И чем камень больше, тем сильнее.

Третьим наградили богатого дихкана Кушвада, который метался между царицей и Кишваром. В прежние годы он был лишь купцом, но затем начал скупать земли. Жил в рабаде (пригороде), выстроив за Бухарой огромный замок с высокими стенами. Кишвад получил из рук мобеда браслет с алыми лалами.

Еще десять бухарцев удостоились внимания царицы и получили кто золотые мечи, кто кинжалы, кто золотые украшения редкой красоты. А вручая бирюзовый пояс Виштаму, мобед сказал: «Помни, бюрюза – вечный спутник ангела Бахрама. Именно он дает победу в бою, оберегает нас от разных бедствий. Не зря Бахрам самый верный слуга великого Ормузда».

После торжественной части, когда сердца всех смягчились, можно было говорить о более насущных делах. Царица была довольна и мельком глянула на советника Феруза, который стоял сбоку с тремя визирями. Все шло, как и было задумано.

Фарангис повела речь о делах страны. Царица известила, что за последние месяцы бухарская казна не добрала триста тысяч дирхемов. По этой причине сократились закупки зерна. Такое положение не могло не тревожить ее.

– А если нападут арабы или кочевники? Бухара не продержится и трех месяцев – в городе наступит голод. Ко всему из-за не хватки денег мне пришлось отпустить по домам часть войск, – голос правительницы стал тверже. – Я желаю знать причину неисполнения наших уговоров. Только не говорите, что это из-за арабов: они уже второй год не являются сюда. И ни слова о маловодье в Зеравшане. Воды было в достатке. Помните, если падет Бухара, то враги обложат нас непомерной данью. Некоторые разорятся. Я вижу, вы стали это забывать, коль налоги платите слабо. Что скажет дихкан Хушват, давно не соблюдающий наш уговор? Разве ему не известно, что для зороастрийца большой позор – не сдержать обещанного слова?

Молодой Хушват, облаченный в узорчатый халат, с мечом и кинжалом, спустился с суфы и заговорил. Глаз он не таил и вел себя уверенно:

– О, царица, я верен престолу, как и всей Бухаре, и мечтаю о процветании нашего края. Твоя речь справедлива. Я твой должник, но не по злому умыслу, в этом нет моей вины. Я не скрою, скажу все, как есть, и пусть почтенный Кишвар не будет в обиде. Всему причина – вода. Кишвар владеет верховьем реки и каждый год ширит свои поливные земли, оттого воды не стало хватать. Часть моих земель осталась без влаги, и я не смог засеять их. Мои доходы упали, отсюда и малый налог в твою казну. Если так будет продолжаться, то Кишвар разорит меня. Я прошу у тебя защиты, о, справедливая царица.