Забытая башня - [26]

Вернигор только сокрушенно пожал плечами. В его взгляде мелькнуло сожаление и грусть.

— А это, друг мой, уже не в моей власти, — печально ответил он, — Будь я хоть сто раз гроссмейстер.

* * *

Звезды ярко мерцали над Армаисом. Безветренный морозный воздух был неподвижен и чист. Но далеко на западе от тех мест картина была совершенно иной. Угрюмая ночь была непроглядно черной. Небо было обложено тучами, скрывавшими лунный и звездный свет, а темные нагромождения гор выглядели бесформенными грудами и походили на спящую вповалку армию безобразных великанов. Среди замерзшего озера одинокая башня торчала в темноте как черный шип ядовитого растения. Эверонт, оставшийся один в самом верхнем покое, не замечал, как угрожающе переменилась ночь, став глухой и безлунной. Самолично заперев двери на засовы, он был поглощен черной фляжкой и ее таинственным и очевидно страшным содержимым. Установив фляжку на треноге перед зеркалом Алаоры, владыка темных эльфов осторожными движениями откупорил ее и отступил к своему креслу. Огонь в очаге погас, даже иней на стенах и ледяные сосульки на люстре перестали мерцать в темноте. Весь зал погрузился во мрак. Эверонт ждал, выпрямившись в кресле, вцепившись в подлокотники. Узкий луч вдруг прорезал чернильную темноту бледным неверным сиянием. Он исходил из самой середины волшебного зеркала. В его рассеянном свете над треногой, где стояла фляга, зашевелилось расплывчатое пятно — темное на темном фоне ночи. Оно росло и поднималось, и вместе с ним со стеклянной поверхности зеркала начал струиться холодный туман. Он окружал тень, которая постепенно приняла очертания неясной, но пугающей фигуры, облаченной в складчатый балахон, нисходящий до самого пола. От волнения Эверонт привстал в кресле.

— Зеркало. Опять, — прошипела тень свистящим шепотом, — Я ненавижу эти волшебные стекла. От них одни неприятности.

— Но оно только что поспособствовало нашей встрече, — Эверонт склонил голову с несвойственным ему почтением.

— Я не нуждаюсь ни в каких встречах, — холодно возразила тень и гордо выпрямилась, закрыв собой половину зала, — Ты темный эльф, так? Что тебе от меня нужно?

— Ваша сила, ваш могучий темный дух, — напрямик ответил Эверонт, хотя лицо его застыло от напряжения, а дыхание почти замерло.

Тень скрипуче рассмеялась. Эверонт молча смотрел на нее, его бесцветные глаза сверкали мрачной решимостью.

— С чего ты взял, что я отдам мою силу первому встречному и вдобавок эльфу? — спросила она, — Какой мне в том прок? Моей силы мало даже мне самой.

— Вашей силы достанет, чтобы я смог закончить начатое. Вам же необходимо окрепнуть, чтобы заново возродиться в телесном облике, — ответил Эверонт.

По мере того, как разговор продолжался, самообладание все больше возвращалось к нему, и голос владыки темных эльфов звучал все более самоуверенно:

— Я могу устроить так, что вам представится возможность отправиться в тихое и безопасное место, где вы будете копить свое новое могущество для успешного возвращения. Как несколько лет назад.

— М-м? — тень в шипящем голосе тени звучала насмешливая ирония, но она с любопытством подалась вперед.

Видя это, Эверонт едва заметно усмехнулся уголком бледного рта.

— Именно так, Ваше темное могущество, — он снова с почтением склонил голову, — Вы сможете обрести былое величие, а также с моей помощью увидеть конец своих врагов.

* * *

Ночь казалась бесконечной. Тяжелые облака цеплялись за шпиль башни, окружая ее сгустками серо-черного тумана. В гулкой тишине пустого зала слышны были лишь два негромких голоса, похожих на шипение двух змей.

— Хорошо, — сказала тень, скрестив руки на груди, — Ты получишь то, о чем просишь. Но только в том случае, если исполнишь обещанное.

— Я выполню обещание немедленно, — твердо ответил Эверонт, беспечно откидываясь в кресле, — Гонец отправится на Роорвинд, не дожидаясь рассвета.

— Да будет так, — тень склонила голову, накрытую капюшоном в знак согласия, — Но сначала, — ее голос стал глухим и хриплым от клокотавшей в нем ненависти, — Покажи мне его!

* * *

Король Налдар полностью сдержал свое слово. В замке Манифар путников с севера устроили со всеми удобствами. После сытного ужина все разошлись в приготовленные им теплые покои. Ночь была тиха и безмятежна за надежными стенами крепости. Но Орн долго не мог уснуть. Мягкая постель в комнате, которую он делил с Ноком и Евгленом, казалась ему не удобной и жесткой. Демон долго ворочался на своем ложе, слушая, как ровно дышит во сне молодой воин Крылатого Льва и сладко похрапывает гном. Потом долго стоял у окна, глядя поверх крепостных стен на заснеженные просторы ночной степи. Орн пытался прогнать тягостное чувство, откуда ни возьмись, возникшее на душе. Но оно не уходило, превращаясь в смутную тревогу, растущую час от часа. Наконец, демон забрался в высокое деревянное кресло, обтянутое кожей и задремал, забывшись зыбким, тяжелым сном. Орн переворачивался с боку на бок на неудобном для ночного отдыха сидении. Во сне ему казалось, что призрачные силуэты с мрачными очертаниями обступают его со всех сторон, склоняются над креслом. Они дышали в лицо тленом и холодом, по его груди, казалось, скребли цепкие когти. Демон болезненно морщился. Зловещие тени скользили рядом, касаясь его краями одежд. Он слышал невнятный, неразборчивый шепот. Шепот этот шел издалека, он нарастал и постепенно превратился в один-единственный свистящий, как ледяной ветер, голос.