Забыть всё - [111]

Однако Диксон сдержался. Он остановился и уставился на серый жесткий ковер на полу.

— Жена Фрэнка пропала, — тихо сказал он. — Его сын говорит, что Фрэнк убил ее.

Мендес почувствовал, как кровь в его теле уходит в ноги. Хикс встал и спросил:

— Что?

Диксон рассказал им, что случилось днем, пока они ездили в больницу к Вэнди Морган и Коди Рочу.

— Где он сейчас? — спросил Мендес.

— Дома, — ответил Диксон. — Мы не знаем, мертва Шэрон или просто ушла. Я приказал Траммеллу и Гамильтону обзвонить всех ее друзей и родных. Фрэнк говорит, что она ушла сама. А мальчику верить и вовсе бессмысленно. Я не уверен, что он адекватно воспринимает реальность. Такое ощущение, что большую часть времени он пребывает в прострации.

— За исключением того момента, когда он сказал, что его отец убил его мать, — заметил Мендес.

— Фрэнк пустил нас в дом. Ничего необычного мы не обнаружили.

— Иначе он бы и не согласился, — усмехнулся Мендес.

— Это уловка, — согласился Диксон. — Но ты прекрасно знаешь, что я не стану задерживать его и предъявлять обвинения. У нас нет никаких доказательств совершения преступления. Нам не за что задерживать его.

Мендес схватился руками за голову и заходил по кругу.

— Чертова куча-мала.

Винс приблизился к палате Карли Викерс с тем же благоговейным почтением, с каким приличествовало приходить в церковь. Джейн Томас сидела около постели девушки и держала ее за руку, в которой между пальцами переплелась золотая цепочка с кулоном.

— Ей повезло, что у нее есть вы, — тихо сказал он.

— Не знаю, как она пройдет через все это, — призналась Джейн. — Ей и так многое пришлось пережить до того, как она попала к нам в центр.

— Она хочет жить. Иначе бы ее здесь не было. У нее обязательно получится преодолеть и это, а вы ей поможете.

Слезы блеснули в ее зеленых глазах, когда она подняла голову и посмотрела на него так, словно он знал все ответы.

— Почему все должно быть так трудно?

— Я не знаю. Я знаю только то, что должен сделать, а именно — найти чудовище, которое сотворило с ней такое. Вы мне поможете?

Джейн Томас помогла ему зафиксировать раны, которые вырезал на теле Карли Викерс ее мучитель, и Винс ушел, пообещав, что сделает все, чтобы призвать сумасшедшего к ответу.

Выходя из палаты и покидая отделение интенсивной терапии, он думал о том, о чем она спросила его: почему все должно быть так трудно?

Глава семьдесят третья

Когда Энн увидела, что Томми стоит около пиццерии, она приложила все усилия, чтобы не расплыться в улыбке. Он оделся, наверное, в самую лучшую одежду, которая у него была: строгие серые брюки, рубашку, застегнутую на все пуговицы, и темно-синий свитер под расстегнутой курткой «Доджерс». Если бы он надел галстук, то стал бы похож на миниатюрного ученика старших классов частной школы. И только синяк под глазом, который поставил ему Дэннис Фарман, портил всю картину.

— Ты очень хорошо выглядишь, Томми.

— Спасибо. Вы тоже, мисс Наварре, — сказал он с очень серьезным выражением лица.

— Спасибо.

— Пожалуйста.

Слова иссякли. Он вздохнул, стараясь не суетиться.

Энн посмотрела на его отца, привлекательного и спокойного, и приятная улыбка появилась на его лице.

— Доктор Крейн, благодарю вас, что вы сделали эту встречу возможной.

— Нет проблем, — ответил он. — Я ценю ваше стремление расставить все точки над i. Может, войдем? Этому запаху пиццы невозможно сопротивляться.

Они вошли в ресторан и нашли свободный столик. В этот субботний вечер пиццерия была забита посетителями — студентами колледжа, семьями, стайками подростков. В специально отгороженной комнатке пищали и завывали видеоигры. Томми с широко распахнутыми глазами впитывал окружающую атмосферу.

— Мы нечасто бываем здесь, да, Томми? — сказал Питер Крейн.

Тот кивнул.

— Мать Томми — член комиссии, — объяснил Крейн. — Здоровая еда двадцать четыре часа в сутки.

— Как дантист вы должны разделять такой взгляд, — сказала Энн.

— Я не думаю, что кусочек пиццы может причинить вред. Мы с Томми иногда позволяем себе радости, правда, приятель?

Проглотивший язык Томми снова кивнул.

— С чем ты хочешь пиццу, Томми? — спросила Энн.

— С сыром.

— Я тоже. А пепперони?

Застенчивая улыбка показалась в углу его рта, и он снова кивнул.

— А брюссельскую капусту положить?

— Нет! — воскликнул он, замотав головой с такой силой, что все его тело закачалось из стороны в сторону.

Подошла официантка и приняла их заказ на пиццу без брюссельской капусты. Когда она ушла, Энн посмотрела на Томми, сидевшего напротив нее с серьезным лицом.

— Томми, после того как мы виделись вчера с твоей мамой, я хотела бы убедиться, что ты все понял правильно, — начала она. — Когда я задавала тебе вопросы, я вовсе не имела в виду, что твой папа может иметь какое-то отношение к тому, что произошло, или что я так считаю. Ты понимаешь?

— Вроде бы, — ответил мальчик.

— Ты знаешь, детективы должны задавать много вопросов, когда они расследуют преступление, — сказала Энн. — Они задают вопросы многим людям. Но это не обязательно означает, что каждого, с кем говорят, они считают преступником. Им необходимо задавать много вопросов, чтобы получить ясное представление о том, где люди были, когда произошло преступление. Они хотят разобраться, кто не мог совершить преступление, а кто мог. Детектив Леоне попросил меня узнать у тебя, был ли твой папа дома в тот вечер. И ты мне сказал, что был. Это все, что они хотели знать.