Они играли в карты до половины восьмого. Затем Ник молча потянулся за пиджаком. Как и прежде, он был оживленным и счастливым, пока оставался с ней. Но едва лишь наступала пора расставания, он менялся. Теперь Грейс понимала, почему он дергался и нервничал. Он не хотел целовать ее на прощание, но понимал, что если не поцелует, то она заподозрит неладное.
Грейс затаила дыхание. Она боялась, что Ник уйдет, не поцеловав ее, и еще больше боялась, что поцелует. Она сидела на кровати в ожидании. Ник надел пиджак, одернул рукава и уверенной походкой направился к ней.
Сердце Грейс бешено колотилось. Когда он склонился над ней, они встретились взглядами. В темных омутах его глаз она увидела страстное желание. Кровь побежала по ее жилам еще быстрее. Грейс ничего не понимала. Глаза Ника говорили ей, как она желанна для него, отрицая все то, что она совсем недавно надумала.
Ник едва коснулся ее губ, но Грейс словно вкусила сладкого яда. И вдруг она поняла: она еще небезразлична Нику. Его чувства не похожи на чувства долга и обязанности. Потому он не решается поцеловать ее. Может, он уже попрощался с ней навсегда. И если чувства к ней сохранились у него, с каждым поцелуем он снова и снова говорил ей «Прощай!», бередя старые раны, проверяя на прочность решение, принятое им.
Ник выпрямился и, не говоря ни слова, направился к двери. Открыв ее, он было переступил через порог, но задержался и оглянулся. Его взгляд показался таким пронзительно печальным, что у Грейс защемило сердце от жалости к нему, как только что щемило от жалости к самой себе.
Отвернувшись, Ник вышел. Дверь за ним бесшумно затворилась. У Грейс даже не было уверенности, придет ли он снова.
Расстроенная, она пнула подушку. Что же такое надо было сделать, чтобы причинить ему такую боль?
* * *
На следующий день Ник пришел не с пустыми руками — принес новую ночную рубашку, новые тапочки и лосьон. Грейс поняла, что он купил все это, чтобы подбодрить ее. Будучи человеком совестливым, Ник попытался загладить свою вину перед женой, решив хоть чем-то порадовать ее.
— Спасибо, — вымолвила Грейс.
— Не за что, — откликнулся Ник. В это время дверь отворилась, и вошел доктор Ринджер.
— Утро доброе, — преувеличенно бодро приветствовал он их.
— Доброе утро, — настороженно отозвался Ник; он принялся взбивать подушки Грейс, делая вид, что все в порядке.
— Ну, как наша пациентка?
— Великолепно. — Ник не дал Грейс и рта раскрыть.
Доктор Ринджер рассмеялся.
— Ну-ка, сейчас проверим.
Он быстро осмотрел Грейс, задал кое-какие вопросы и присел на краешек кровати.
— И вы ничего не вспомнили? — осторожно спросил врач.
Грейс лишь качнула головой. Она и в самом деле ничего не помнила. Просто ей показалось, что муж все еще неравнодушен к ней, хотя и не желает больше иметь с ней ничего общего.
— Ну, разве только что не люблю морковь. Если это, конечно, считается…
— Считается, почему нет, — сказал доктор Ринджер. — Но вы меня еще больше обрадуете, если вспомните что-нибудь существенное, например вашу работу.
— Ник говорит, я бухгалтер.
— А вот это как раз не считается.
— Итак, ваш приговор? — тихо спросил Ник, заметно обеспокоенный.
Доктор Ринджер помолчал. Потом ответил:
— В принципе я могу отправить ее домой уже сейчас. Ее жизненные силы восстановлены, анализы показывают, что все в порядке. Одно настораживает: прошло три дня, а она так и не вспомнила ничего.
— Настораживает? Вас? — со смехом переспросила Грейс. — Уж кому настораживаться, так это мне.
— А вас очень беспокоит, что память до сих пор не вернулась к вам? — спросил ее доктор.
— Вовсе нет, — заверила его Грейс. — Никакого беспокойства и в помине нет. Так… немножечко нервничаю… и все.
— Ну, это понятно, — кивнул доктор Ринджер.
— Итак, доктор, что вы намерены предпринять? — спросил Ник.
Грейс посмотрела на него с укоризной. Как же не терпится ему услышать решение доктора. Грейс стало даже не по себе — такое впечатление, что он хочет поскорее сбыть ее с рук. Впервые после аварии она почувствовала, что Ник не хочет оставаться рядом с ней. Да, ему трудно давались поцелуи… но до сегодняшнего дня он и виду не показывал, будто она ему в тягость.
— Я не хочу пока ее выписывать, — медленно ответил доктор Ринджер. Обернувшись к Грейс, он продолжил: — По правде говоря, вы первая моя пациентка с сотрясением мозга, у которой не восстановилась память в течение первых суток после аварии. Я бы пока воздержался отпускать вас домой. Мне хочется воспользоваться случаем и провести кое-какие исследования. Как вы смотрите на то, чтобы побыть здесь еще несколько дней?
Грейс облизнула пересохшие губы. С одной стороны, ей не терпелось домой. Надоела больничная еда, не хватало своей кровати, своего душа. С другой стороны, она чувствовала, что Ник не останется с ней, когда ее выпишут. Она не знала, как он сможет оставить ее на произвол судьбы — одну, да еще с потерей памяти. Но почему-то не сомневалась: он с ней не останется. Мысль потерять его была невыносима.
— Думаю, мне и правда лучше побыть здесь еще немного, — согласилась Грейс, избегая смотреть Нику в глаза.
Доктор Ринджер похлопал ее по руке и вышел.
