Заброшенное кладбище - [20]

— Ты могла бы поиграть на фортепиано? Утром я слышал какую-то мелодию…

— Могла бы, — без энтузиазма согласилась я.

Впрочем, почему нет? Я и правда соскучилась по игре на музыкальном инструменте.

Подойдя к фортепиано, я подняла тяжёлую крышку и задумалась, что исполнить. Может то, что было у меня на душе? Пальцы сами заскользили по тугим клавишам и заиграли ноктюрн. Полные печали, звуки один за другим вырывались наружу, словно птицы из неволи, и мне также хотелось подняться с ними в воздух и лететь, лететь в Столичный город, где сейчас находился Он.

Я сама не заметила, как произведение закончилось. Положив руки на колени, я молча смотрела на своё отображение на фронтальной лаковой панели. Через несколько секунд я вспомнила, что нахожусь в комнате не одна.

— Извиняюсь, я не так хорошо владею фортепиано. К тому же, оно немного расстроено, — грустно сказала я Полю.

— Нет, напротив, всё звучало прекрасно, — он пытался приободрить меня.

Но было поздно, я встала и категорично закрыла крышку. Юноша тоже вскочил с места:

— Пожалуй, пойду. Тогда увидимся за ужином. Буду раз познакомиться с вашей труппой.

— Да, конечно, — равнодушно ответила я.

Он поспешно ушёл, аккуратно прикрыв за собой дверь. А я устроилась на софе, сжалась в комок и, обхватив себя руками, задумалась о том, что делать дальше.

Во-первых, надо где-то найти деньги на покупку виски для кладбищенского сторожа. Во-вторых, Арендт советовал сочинить жизнерадостное письмо Гарольду, но в моей голове были лишь пессимистичные мысли. Не могла же я рассказывать ему, что у меня всё замечательно, как мы остановились в очередном провинциальном городишке, и я совсем не скучаю по нашему общению. В этот момент я поняла, что не буду ему писать: одно письмо ничего не изменит.

За окном уже вовсю стемнело, а я так и продолжала находиться в прострации. Только шум повозок, въехавших в поместье, вызволил меня из плена неприятных раздумий. Приехала труппа!

Медленно приведя себя в порядок, я расправила плечи и спустилась. Доктор Арендт знакомил гостей с Полем и рассаживал всех в гостиной. Я быстро пробежалась по лицам родственников. Кажется, пара дней отдыха пошла им на пользу — они казались довольно спокойными и умиротворёнными. Так и должно было быть, нам необходимо смириться с произошедшим и продолжать свой путь.

Ко мне подскочила Розамунда:

— Покажешь, где живёшь?

— Давай лучше сходим в зимний сад, — предложила я, и мы отправились в удалённую часть здания.

Наличие подобных оранжерей свидетельствовало о высоком статусе хозяина дома — они символизировали одно из высших проявлений комфорта, красоты и роскоши в быту. Я видела разные зимние сады в некоторых богатых особняках Столичного города — там можно было увидеть не только экзотические цветы, но и переходящие друг в друга мраморные фонтаны, бассейны с кувшинками и даже живых птиц.

Конечно, оранжерея дома Драйзера выглядела скромнее: в ней находились лишь безликие папоротники. Довольно странный выбор доктора. Будь я тут хозяйкой, я бы заставила всё яркими и красочными цветами!

Мы молча прогуливались по дорожкам, и я думала, каким образом подступиться к своему главному вопросу. Говорить, как есть, или нет? Ладно, начну издалека, а там — как пойдёт.

— Ты могла бы дать мне несколько валлориев? — робко спросила я.

— Зачем тебе? — насторожилась Розамунда.

— Ну, правда, неужели я должна отчитываться по каждой мелочи? — заныла я. — Может, мне хочется купить какую-то безделушку, чтобы порадовать себя.

— В принципе, я не против, — согласилась мама. — Давай вместе завтра походим по городу, посмотрим, что здесь есть.

Такой вариант меня не устраивал. Юлить и врать тоже не хотелось, поэтому я решила открыть карты.

— Мне нужно заплатить сторожу на кладбище, чтобы он рассказал о той Изабелле.

Розамунда резко подошла вплотную и заглянула мне в глаза:

— Ты всё думаешь о ней? Мы же договорились…

Вообще-то не помню, чтобы по данному вопросу мы о чём-то договаривались. Но сдаваться без боя не было в моих правилах.

— Тебе не интересно, а мне вот очень даже. Она может быть моей родственницей.

— Пусть и так, что с того? Та девушка мертва уже шестнадцать лет. У тебя десятки умерших настоящих родственников. Не говоря уже о живых…

Тут я поняла, что единодушия нам не добиться. А если я ещё заикнусь о том, что слышала голос на кладбище, не исключено, что родители задумаются о том, чтобы поместить меня в больницу для психически нездоровых людей.

— Ладно, забудь, — обидевшись, ответила я и спешно покинула зимний сад.

Вернувшись в гостиную, я увидела, что там царила довольно милая атмосфера. Кто-то грелся у камина, кто-то разговаривал в небольших компаниях, кто-то угощался закусками у стойки с едой. Нигде не было видно дядюшки Октавиуса, а ведь он оставался последней надеждой заполучить немного денег. И к тому же, дедушка точно не будет задавать мне лишних вопросов.

Оглядевшись вокруг, я обнаружила стоящего особняком Лорана. Он был одет в строгий чёрный костюм, из-под которого выглядывала белоснежная шёлковая рубашка. Мужчина облокотился о колонну и со скучающим видом пил красное вино из хрустального бокала. Очевидно, согласно этикету, как брат хозяина дома, он не мог проигнорировать прибывших гостей. Но и общаться с ними близко ему не хотелось. Заметив меня, Лоран презрительно скривился и перевёл взгляд в другую сторону. Подумаешь!