Заблудший - [115]

Коснувшись теплых капсул, я зарядил кровь своей чакрой на максимум и закрыл футляр. Заряженная чакрой кровь будет годной в течении суток.

В тот момент, когда я прикреплял футляр к поясу, в лекционную ввалилась шумная группа двенадцатилетних ребят — они стали генинами вчера. Хоть они и были аж на четыре года меня старше, ростом самому низкому из них я уступал всего на полголовы — обильное, правильное питание, тренировки и активное использование как чакры так и «янь» немного разгоняет организм по дороге взросления.

На глаза упала прядь моих волос и я раздраженно стал приглаживать их рукой. За эти два года цвет моих волос стал еще более насыщенным. Кроме того они стали еще более ровными и тяжелыми. Я их всегда подрезал до средины спины, но в последнее время стал лениться и они стали расти еще ниже. Вот отращу бороду до пояса и будет симметричная растительность….

Тьфу-тьфу-тьфу.

Неожиданно компания остановилась возле меня. Ребята недоуменно стали меня рассматривать и один из них, явно желая выделиться, произнес:

— А это что за девчонка? Вы ее видели?

— Да не… На нашем потоке не было… — протянул другой.

Мне их тут избить до полусмерти или может техникой долбануть? Нет, за кровь меня по головке не погладят, потому гендзюцу будет в самый раз. Их пятеро, поэтому погрузить сразу всех будет трудновато, но как раз сойдет за тренировку.

И небольшие порции моей чакры стали внедряться их чакросистему.

Первый из ребят уже хотел что то мне сказать оскорбительное, и даже поднял руку, но тут его взгляд уперся в свою ладонь. Пару секунд он ее рассматривал, а потом стал ею трясти, пытаясь сбросить что-то. Хотя, что значит «что-то»? Мое гендзюцу внушило им, что их стали пожирать маленькие черные муравьи.

Сначала гендзюцу было совсем не болезненным, а потом моя чакра стала влиять на их организм, точно в тех местах, где завелись внушаемые им муравьи.

После минуты забавных дерганий конечностями в безуспешных попытках стряхнуть муравьев, муравьи стали кусать сильнее и ребята даже стали вскрикивать.

Один из ребят догадался, что это гендзюцу и, сложив печать, выкрикнул «Кай!», но я просто стал на него накладывать новое гендзюцу сразу после этой техники рассеивания. Чакры у меня больше их общей почти тысячекратно, так что для меня это превратилось в забавную игру.

Минут пять я веселился, накладывая на паренька гендзюцу в тот же момент, что он и кричал «Кай!». Его же товарищи уже стали кататься по полу, царапая свои тела.

— Акио! Немедленно прекрати! Достаточно!

Тц… Оказывается возле входа стоял наш учитель по тайдзюцу, а за его спиной толпилось несколько других новоиспеченных генинов.

Прервав технику, я произнес:

— Они первые начали. Не думаете же вы, в самом деле, что я стал бы задирать группу старших ребят?

— И, тем не менее, ты перешел границу.

Я пожал плечами:

— Прошу прощения. Я действительно увлекся. Но наше противостояние неожиданно стало очень забавным. — Пятеро ребят все это время злобно зыркали на меня. Я скосил на них взгляд и добавил: — Но разве вы не разъясняли им, что некоторые шиноби в ответ на оскорбление могут без никакой раскачки с ходу загнать кунай в сердце? Если нет, то объясните им, что произошедшее для них — бесценный опыт, так как если шиноби вызывающе одевается или у него странная прическа — значит, он может позволить себе это носить…

— Их инструктором был не я. — фыркнул учитель. — Однако, вы уже все генины и, Акио, разве ты не помнишь правил Акадении? В ее пределах никаких нин ген и тай — дзюцу! Все разборки — за оградой, а зная тебя — так вообще на полигоне. Сила есть — ума не надо? Это про кого?

Уел, уел.

— Я понял, сенсей. — покаялся я.

— Сильно сомневаюсь, но, слава Рикудо, сегодня ты появился в Академии последний раз. — он перевел взгляд на ребят, настороженно переводящих взгляд с него на меня: — Вам же, идиоты, я сообщаю, что этот паренек с сегодняшнего дня считается шиноби S-класса. Его аттестовали лично Советники и Хокаге. То, что он вас не избил или покалечил, хотя имел на это право, уже чудо. И произошедшее будет для вас действительно уроком. На этом все.

Я скептически покосился на ребят — горбатых могила исправит. Это про них.

Ребята прониклись речью учителя и их вожак подошел ближе и произнес:

— Ты, это, извини нас.

Я мягко улыбнулся:

— Да ничего страшного — я тоже перешел грань. Но на будущее я бы хотел вам сказать, чтобы вы не трогали клановых: даже если в данный момент вы сильнее — никто не поручится за ближайшее будущее. Нет хуже врага, чем клановый шиноби и нет лучше друга. В то же время, у клановых своя мораль и очень многие из них очень высокомерны. Однако, за этим высокомерием они прячут крайне ранимое и мягкое нутро, поэтому не стоит оскорблять их на право и налево — ранение словом клановые воспринимают так же как и ранение кунаем.

Паренек поднял бровь:

— Похоже, кое-кто уже грешен этим — зазнался и стал читать лекции.

— У всех свои недостатки. — пожал я плечами.

Он улыбнулся:

— Мир?

— В принципе, война даже не начиналась… Конечно.

— Ну и отлично. — произнес он и вернулся к своим.

Ребята стали тихо шушукаться, время от времени косясь на меня и на входящих в лекционную других генинов.