Забей стрелку в аду - [27]

– Анус, не выкаблучивайся. Я за «дурь» разбашляюсь. Дай народу оторваться, – заплетающимся языком приказал продюсер.

Пакетики с белым веществом перекочевали из кармана длинноволосого в протянутые потные руки. Схватив толстуху, хозяин вечеринки скрылся в доме. За ним последовали певец и большая часть компании. Вскоре из дома донеслись восторженные вопли, переходящие в сладострастные стоны.

«Свинарник! Хуже животных. Те хоть без наркоты случкой занимаются, а эти уже без „дури“ не могут». – Святой сидел на ступенях, машинально разминая сигарету.

Он упустил из вида Угланову, но в дом зайти не решался. Увидеть Дашку в клубке потных переплетенных тел было бы свыше его сил. Случись такое, и участники свального греха познакомились бы с кулаками бывшего спецназовца, надолго позабыв о радостях секса.

«Никогда нельзя терять контроль над собой. С чего ты взял, что Дарья в доме вместе с этим быдлом? Есть пределы, которых она не переходит», – рассуждал Святой, отгоняя глупые мысли.

Смеркалось. От стройных сосен, окружавших дачу, протянулись фиолетовые тени. Где-то в глубине соснового бора тревожно застрекотали сороки. К птичьему разговору добавилось мерное урчание двигателя.

«Опоздавшие спешат на случку», – зло подумал Святой, полагая, что по дороге едут подзадержавшиеся гости продюсера.

Откуда-то с задворков донесся сдавленный девичий крик. Святой прислушался. Слабеющий крик повторился на фоне заливистой матерщины. Сбежав со ступеней, Святой стремглав бросился к углу дома. Он не сомневался, что кричала Дарья. Обогнув угол, он удостоверился в своей догадке.

У дощатой будки, бывшей то ли туалетом, то ли сараем для инструментов, шла борьба. Разъяренный Анус потрошил дамскую сумочку, прижимая свободной рукой Дарью к дощатой стене.

– Зачем тебе диктофон?! Что ты, сучка, записывала? – вопил наркоторговец, пытаясь изъять кассету из аппарата.

Угланова отчаянно сопротивлялась. Растопырив пальцы, она искала глаза Ануса.

– Отпусти, вонючая скотина! Отпусти, хуже будет.

Платье с порванной бретелькой сползло с плеча девушки, оголяя высокую грудь. Дарья в гневе выглядела великолепно. Раскрасневшаяся, с гривой разметавшихся волос, со сверкающими глазами, она выглядела амазонкой, противостоящей гнусной твари, выбравшейся из преисподней.

Святой даже притормозил, увидав редкое зрелище – сражающуюся, как львица, подругу. Она, увидев подмогу через плечо навалившегося Ануса, ослабила бдительность. Лохматый экс-гитарист не преминул воспользоваться моментом.

Изловчившись, он поднял подол легкого платья девушки и запустил туда руку, которая мгновенно впилась в бархатную кожу внутренней стороны бедра журналистки. Рука наркоторговца поднималась все выше и выше, а слюнявые губы мусолили упругую округлость полуобнаженной груди.

– Крошка, мы сумеем договориться. Я никому не скажу о диктофоне… Тихо, малышка, тихо… – шепелявил Анус, пытаясь расстегнуть ширинку.

Холодный голос огрел его словно плетью:

– Наркоту в задницу паковать собрался? Прикрой клин, болван.

Музыкант не успел повернуться. Святой, взявшись железной хваткой за брючный ремень, украшенный железными заклепками, приподнял Ануса, отрывая от земли. Тот беспомощно засучил ногами, обутыми в белые кроссовки. Его руки совершали махательные движения, будто он пытался взлететь.

– Ты на кого наезжаешь! – тонко взвизгнул лохматый, не понимая, почему он оказался в невесомости.

Святой бросил его на шершавую стену сарая. Худощавый гитарист буквально впечатался в доски. Упав, он схватился за расплющенную физиономию, испещренную оспинами заноз.

– Фашисты, что вы делаете, – заныл Анус, катаясь по траве.

– Руки не распускай! Представляешь, выследил меня и набросился, вонючка треклятый. Разобраться со мной решил, – возмущенно щебетала Дарья, поправляя гардероб.

Она подобрала сумочку, сложила разбросанные вещи и походя пнула наркоторговца ногой.

– Яйца бы тебе раздавить, да пачкаться не хочется. Скоро сами от «дури» отвалятся.

Быстро сообразив, что с телохранителем журналистки шутить не стоит, Анус попытался изобразить потерю сознания. Он пустил пену и страдальчески закатил глаза.

Спектакль сорвался. Резкий скрежет срываемых с петель ворот нарушил вечернюю тишину. Вслед за этим двор заполнился голосами, ревущими команды и предупреждения:

– Всем оставаться на своих местах! Не дергаться! Руки за голову! Лицом к стене! Петров, осмотри двор!

Двигаясь вдоль стены дома, Святой дошел до угла и осторожно выглянул. Бригада людей в камуфлированных комбинезонах, выстроившись цепочкой, заходила в дом. По обеим сторонам лестницы стояли два автоматчика, взяв оружие на изготовку.

Медлить было нельзя. Бесшумным шагом Святой вернулся к сараю:

– История повторяется. В гости ОБОН пожаловал.

– Заложили! Ой, бля, заложили… – по-бабьи завыл Анус, схватившись за голову.

Встреча с представителями закона сулила наркоторговцу долгое пребывание на лесоповале. Он съежился, как от приступа язвенной болезни. Мозг Святого в минуты опасности моментально просчитывал все варианты выхода из затруднительной ситуации. Беседа с борцами антинаркотического фронта и ему могла доставить массу неприятностей.