Забери мечту с собой! - [7]

Последний дом на краю деревни, я приметила сразу и, стараясь как можно меньше светиться на открытых участках, пробралась к нему. Перемахнув через шатающийся забор, еще раз удивленно оглянулась вокруг. Никого не видно, только собаки брешут знакомо, наверное, почувствовали хищника в моем лице и пытаются предупредить хозяев. Но хозяева странным образом либо все спят, либо внезапно исчезли. Хотя для меня это крайне удобно, мне не хотелось причинять кому-то зло. Еще раз тревожно оглянувшись вокруг и не заметив никого, направилась к дому окруженному невысокими деревьями, кое-где на которых, не смотря на осень, все еще виднелись круглые краснобокие плоды. Заглянув в окна и не увидев там хозяев, проникла в дом через незапертую дверь. Внутри тепло и чисто и множество ярких разноцветных половичков разбросаны по полу и на стульях, стоящих возле большого круглого стола, на котором на больших белоснежных полотенцах остывали еще свежие караваи хлеба. Судорожно оторвав кусок от одного из них, принялась жевать и чуть ли не жмуриться от его божественного аромата и вкуса. Уммм, какая прелесть! Заглянув в тарелку, накрытую тканевой салфеткой, заметила какие-то овощи и те самые краснобокие плоды, которые росли на деревьях, окружающих дом. Решилась попробовать все, чтобы в следующий раз знать, съедобно это или нет. Оказалось, не просто съедобно, а очень вкусно и сытно. Сунув свой еще очень голодный нос в кувшин, поняла, что он наполовину заполнен белой жидкостью и осторожно пригубив, чуть не упала от счастья. Очень похоже на марась, которой кормят наши лошади своих жеребят, только у нас оно более голубое, наверное, растительная еда здесь немного отличается от нашей. И вообще, я заметила, что некоторые плоды имеют похожий вкус овощей из нашего мира. Конечно, в чём-то отличаясь и, тем не менее, слишком все похоже и это радовало. От голода не помру. Насытившись, я засунула в рюкзак, недоеденные мной остатки каравая и, грустно обведя взглядом уютную комнату, решительно покинула дом, направившись в сарай в дальнем углу двора. Спать хотелось нестерпимо, поэтому, закопавшись поглубже в сено, я спокойно заснула, поджав колени к груди, чтобы сохранить тепло.

Проснулась от резкого крика и нескольких голосов раздававшихся снизу. По свету, пробивавшемуся сквозь щели сарая, поняла, что близиться вечер. Аккуратно стряхнув с одежды и волос сено, бесшумно подобралась к краю второго этажа и выглянула вниз. От картины, которая мне при этом открылась, сильная мерзкая дрожь пробежалась вдоль позвоночника, заставив волосы встать дыбом и вырвав из глотки едва слышное злобное рычание. Уроды! Ненавижу! Убью! Все эти мысли пронеслись за мгновение, пока я смотрела на то, как двое мужчин в серых одеждах и высоких черных сапогах с сальными пьяными ухмылками рвали на совсем еще юной девочке, лет двенадцати-четырнадцати, одежду и швыряли ее друг дружке. На руке одного из мужчин, повис маленький мальчик не старше семи лет, который хватался за мужскую руку, в попытке остановить мучения девочки и, судорожно всхлипывая, что-то кричал им обоим. Мужчина резким движением руки отбросил мальчишку от себя, от чего тот ударился головой об один из столбов поддерживающих второй этаж и тут же затих. Девочка взвыла раненым зверем и попыталась броситься к брату, но была остановлена вторым мужчиной, который в этот момент схватил ее за косу и, резко притянув ее к себе, принялся хватать за еще толком не сформировавшуюся грудь. Ее вопли и тоскливый вой, помог мне незамеченной спуститься вниз и подобраться ко второму мужику, который глядя на своего товарища по распутству, стоял и ржал как лошадь. Его хохот захлебнулся в тот момент, когда мой кинжал мягко вошел в его спину, разрывая его черное сердце и прекращая такую никчемную жизнь. Меня не мучила совесть, и мне не было жалко, я слишком часто слышала и видела последствия так разгульных игрищ. И слишком часто в последнее время жертвами становились женщины стерхи, на красоту которых заглядывались многие мужчины самых разных рас. Особенно вампиры, наши исконные соседи и враги, а отныне убийцы всего моего народа.

Второй мужчина, как и девочка, ошарашенные произошедшим, оба замерли, смотря на меня и мою медленно сползающую жертву. Разглядев меня за этой огромной уже мертвой тушей, в глазах девочки загорелся огонек надежды, а вот мужчина быстро справился с первым шоком и, рывком отбросив от себя девочку, вытащил из-за пояса небольшую странную загнутую металлическую штуку и направил в мою сторону. Я напряглась всем телом, ожидая какой-нибудь гадости. Он резким лающим языком начал мне что-то говорить, при этом угрожая этой железякой и, почувствовав уверенность, шагнул ко мне, я же ждать больше не стала. Скользнув резко в сторону и к нему, сделала резкий выпад и вонзила свой меч ему в грудь. В последнюю секунду раздался оглушительный звук, и я почувствовала, как мимо меня что-то вжикнуло и впилось в столб, возле которого лежала скрюченная фигурка мальчика. Из столба в разные стороны брызнули деревянные щепки, но, слава Великой, никого не задело. Обернувшись к мужчине посмотрела в его стекленеющие удивленные глаза и плюнула ему в лицо, выражая таким образом презрение своего народа к таким как он. Женщины священны и ни один мужчина не может безнаказанно причинять ей вред или боль, вот главная заповедь стерхов. Девочка, все еще всхлипывая, пристально и со страхом смотрела на меня, я медленно подошла к ней и, положив ладонь на ее лоб, сосредоточилась, чуть-чуть приоткрывая блоки и выпуская тонкий силовой ручеек. Считать ее знания об этом мире и выучить ее язык много времени не заняло, всего пара секунд, но у меня снова закружилась голова и, судя по теплому ручейку у меня под носом, я заплатила за знания кровью. Медленно и устало опустила руку и, с трудом передвигая ногами, подошла к мальчишке. Прислушалась и, почувствовав как уверенно бьется его маленькое сердечко и медленно поднимается грудь, ощутила как облегчение заструилось по сосудам. Девочка подошла ко мне и неуверенно присела рядом с нами, одной рукой пытаясь сомкнуть разорванные на груди концы рубашки, другой же нежно прикасаясь к лицу мальчика. Затем оглядела два мужских трупа, горько разрыдалась, уткнувшись в спину брата. Она вздрагивала всем телом, казалось, она оплакивает весь мир, а не тот ужас, который только что пережила. Я пересела к ней поближе и начала гладить ее по спине и волосам, пытаясь успокоить и очень удивилась, когда она через мгновение крепко меня обняла и, уткнувшись в шею, зарыдала еще горше. Бедная девочка, такая малышка, а уже столько горя перенесла. Пока мы так сидели, я с трудом осваивала полученные от нее знания. Они были людьми, ее звали Маша, а мальчика Миша, они брат и сестра. По обрывочным сведениям, которые пока еще с трудом укладывались у меня в голове, я поняла, что эти мужчины как она их определила немцы, приехали под вечер и, собрав в общем деревенском амбаре женщин и стариков, заперли их, ожидая каких-то партизан. Что это за люди - партизаны я не совсем поняла пока, но вот что эти немцы не совсем люди, я уже увидела. Её поверхностная память, которую я считала, выдавала страшные картины и сведения зверств этих самых немцев, и я с трудом могла поверить в это. Их нашли в погребе, мать утащили к остальным, а с девчонкой решили поиграть сначала. Доигрались! Темный Шассе, куда это я попала на свою голову?! Ушла от одной войны и попала в другую, а теперь без магии я словно новорожденный щенок. Куда теперь идти и где пережидать до полной луны? Шассе, и как я брошу этих детей одних?! Даже то, что они человеческие детеныши не служит достаточной причиной, чтобы бросить их одних. Пока я судорожно пыталась найти приемлемое для меня решение, девочка успокоилась и, отстранившись от меня, хриплым от слез голосом заговорила: