Забег к концу света - [54]

LIMPIAR SU PROPIO

BANO, PERRA

Грифф вполголоса перевел: «Сама мой свой туалет, сука!»

И вдруг все это обрело смысл. Я вспомнила ужасные комментарии Хэтти о ее домашней прислуге – тех, кого она называла «ленивыми мексикосами» и над кем они с матерью безжалостно издевались. Судя по всему, в краткий период перед тем, как всех накрыло гамма-излучением, когда стерлись границы между работодателями и работниками, между высшим классом и низшим, эти самые работники взяли реванш.

Я смотрела, как Хэтти смотрит на себя. Это было все равно что видеть, как кто-то сходит с ума прямо у тебя на глазах. Сначала она просто без выражения смотрела на свой труп. Потом она начала кашлять, давиться, задыхаться… а затем ее вырвало фонтаном. Но самое ужасное произошло дальше – ее рот все еще был забрызган рвотными массами, а она начала хохотать отвратительным, безумным смехом, полным слез.

– Твою мать! – выругалась Мисти. Она повернулась к Бо и Гриффу: – Уведите ее отсюда. Отведите домой.

Ужасающее открытие, очевидно, убило все удовольствие от этого забега, и Мисти была не в восторге. Бо и Грифф вывели Хэтти из квартиры и повели вниз по лестнице. Мы с остальными девушками вышли в коридор в мрачном молчании.

– Давайте возвращаться, – сказала Верити.

– Да, вечеринка закончилась, – поддержала ее Честити.

Они с Верити направились к выходу, но Мисти еще не закончила. Она повернулась ко мне:

– Хочешь сходить к себе домой?

– Не уверена…

– Пошли, – сказала Мисти. – Мы все это сделали. И мы так близко.

В этом она была права. Моя квартира находилась на двадцатом этаже Северной башни, всего в нескольких минутах ходьбы. Верити заметила, что мы остановились.

– В чем проблема, народ?

– Скай не хочет проверять свою квартиру, но я считаю, что она должна это сделать.

Верити нахмурилась:

– После такого?

– Почему-то мне не кажется, что Скай издевается над прислугой. Или я не права, Скай?

– Права.

– Ну же, остальные уже сделали это. Мы с тобой можем сходить туда вместе, только ты и я. Если что, я буду рядом. А остальных догоним у выхода.

Я действительно не хотела идти, но чувствовала себя загнанной в угол. Если бы Рэд был с нами, у меня было бы больше шансов не поддаться на настойчивые уговоры Мисти, но в одиночку мне с ней было не справиться, учитывая мое желание быть частью компании, члены которой уже видели свою судьбу.

– Ну ладно, – сдалась я.

Верити и Честити отправились вслед за Бо, Гриффом и Хэтти, а мы с Мисти через некоторое время добрались до моей квартиры. Входная дверь была наглухо заперта, не подобраться, но поверхность покрывали зазубрины и зарубки, как будто от топора. Тодд остался бы доволен! Он как-то сказал мне, что наша входная дверь, хоть и выглядит как деревянная, на самом деле сделана из листовой стали. А к замку требовался вырезанный лазером ключ, с которого нельзя было снять копию. У меня в кармане как раз лежал ключ из «настоящего» Нью-Йорка, и поскольку не было никаких причин, чтобы он не подошел и здесь, я поднесла его к замку. На мгновение я заколебалась, не зная, стоит ли мне это делать, но затем глубоко вздохнула и вставила ключ в отверстие. Он легко провернулся, и пострадавшая дверь открылась. Толкнув ее, я в тот же миг пожалела, что сделала это.

Глава 35 Судьба моей семьи

Они висели под потолком, бок о бок, их головы склонились вперед, шеи были сломаны. Моя мама и Тодд, или то, что от них осталось. Отчим смастерил отличные петли: их узлы выдержали испытание временем. Птицы выклевали глаза, кожа на лицах высохла и облезла под воздействием погоды, но сами тела по-прежнему раскачивались на веревках, двадцать с лишним лет спустя после того, как это произошло.

Мисти заметила, как побледнело мое лицо.

– Ох, Скай…

И тут меня осенила другая мысль – Рэд. В гостиной его не было. Возможно, его тело находится где-нибудь еще в квартире? Следующая моя мысль была – что, если и мой труп где-то здесь, как и тело Хэтти?

Стараясь не думать об этом, я осторожно шагнула внутрь. Несмотря на то что мои отношения с матерью были непростыми, я не могла не испытывать жалости, глядя на ее покачивающееся тело.

На кофейном столике, как раз под двумя мертвецами, лежала записка, написанная маниакально аккуратным почерком моей матери, в которой я прочитала следующее:

Дорогая Скай,

Мы оказались заперты здесь, как в ловушке.

Сегодня семнадцатое марта. Вот уже три дня в городе царит хаос. После той ужасной осады Университетского клуба в центре города начались беспорядки, но там их, похоже, ликвидировали. А затем Мэнни Уоннемейкер раскритиковал бунтовщиков в своем радиошоу (он назвал их «неудачниками, падкими на халяву»). В социальных сетях стали искать, как до него добраться. Когда выяснилось, что он живет в «Сан-Ремо», наш дом окружили. По-моему, осада началась четырнадцатого числа, а затем толпа прорвалась мимо полиции внутрь. С тех пор они поднимаются все выше и выше, грабя квартиры и убивая жильцов.

Прошлой ночью они вломились к Мэнни и повесили его в окне собственной квартиры. Толпа, собравшаяся снаружи, ликовала и аплодировала.

В первый день осады здания мы отправили Рэда в Убежище, но сами попали в ловушку и пропустили последний вертолет. Теперь мы не можем выбраться.