Забайкальское казачество - [236]

Следует отметить, что в 1917 году офицерский корпус в корне отличался от довоенного. В 1914 году он насчитывал 51 417 человек, преимущественно выходцев из дворян. Затри года войны большая часть их была выведена из строя из-за тяжелых потерь на фронте. Пришлось срочно, начиная с 1914 года, готовить офицеров по ускоренной, от 3 до 6 месяцев, программе обучения из всех слоев общества, не задумываясь о «классовой чистоте». К 1917 году потери офицере кого состава исчислялись 120 тысячами человек, а налицо было 247 440 человек, из них довоенное полное военное образование получили 4 % пехотных офицеров, а ускоренное — 96 %, так называемые офицеры военного времени. Само собой разумеется, что дворяне физически не могли уже, как ранее, обеспечивать армию кадрами. В военные училища стали набирать из числа грамотных и отличившихся на фронте солдат, студентов, выпускников гимназий и т. д. Таким образом, к осени 1917 года оказалось, что 80 % офицеров были выходцами из крестьянского сословия и только 4 % составляли дворяне. Причем основная масса офицеров-дворян служила в кавалерии, в том числе и казачьей, а также в гвардии, где дисциплина еще держалась.

Следовательно, основная масса офицеров рокового для судьбы России года были выходцами из народа, окрещенные социалистами и коммунистами «царским офицерьем, золотопогонниками и лютыми врагами трудового народа».

19 мая для смены 1-го Читинского полка в Тарнополь прибыл 40-й Донской полк, а читинцы убыли в Збараж. Прибывшие донцы сразу потребовали предоставить им квартиры и конюшни, пригрозив, что если это не будет сделано, то они уйдут из города. Командование полка целиком подчинялось полковому комитету. От скромных условий, в которых жили забайкальцы, донские казаки отказались.

В этой связи надо отметить, что донцы, гордившиеся своей богатой историей, свысока поглядывали на казаков других войск. Им ничего не стоило посмеяться над забайкальским казаком по поводу его малорослой лошади или отпустить шутку насчет самого казака.

Восседая на высоких холеных конях, рослые, с иголочки одетые, бесшабашные и веселые казаки самого привилегированного войска России выгодно отличались от невзрачного, скромного и спокойного забайкальца.

Цари заигрывали с Донским войском, балуя его различными грамотами и указами, направленными на установление ему различных привилегий. Войсковой капитал его исчислялся миллионами рублей. На войну оно выставило 60 полнокровных, первоклассных полков и 72 отдельные сотни, не входящие в состав полков. Однако они очень быстро разложились и принесли с собой в родные станицы с фронта, по словам А.И. Деникина, «подлинный большевизм, а самое главное, отказ от всякой борьбы с Советской властью, обманно обещавшей неприкосновенность казачьих прав и уклада». И это притом, что на Дону бедняки составляли 13–25 %, середняки — 60–65 % и кулаки — 10–15 %.

В первую очередь из казаков Дона будут сформированы в годы Гражданской войны конные корпуса и конные армии красных. «Донцы-молодцы» очнутся только тогда, когда их шашками будет завоевана победа Советов на «тихом Доне», а их начнут расказачивать, сечь на площадях станиц, реквизировать хлеб и имущество, спарывать лампасы и расстреливать в балках без суда и следствия. В конечном итоге они разделят судьбу Забайкальского казачества, имевшего больше оснований для недовольства существовавшим строем и, также как донцы, установившего советскую власть в Забайкалье. Резкий поворот истории изменит судьбу и тех и других.

В годы Первой мировой войны забайкальским и донским казакам часто приходилось сражаться рука об руку, не уступая друг другу в доблести и отваге, когда немецкие снаряды и пули одинаково не щадили ни высокомерного донца, ни скромного забайкальца. Война их уравняла.

23 мая всем полкам 1-й Забайкальской казачьей дивизии было приказано сдать знамена в штаб 11-й армии с последующей отправкой в Петроград для снятия царских регалий. Этот приказ оставил у казаков тяжелое чувство горечи за свои боевые святыни, а 1-й Читинский полк на общем собрании казаков и офицеров решил оставить у себя свое Георгиевское знамя.

24 мая казакам объявили об уходе с поста Верховного главнокомандующего генерала Алексеева, талантливого и честного человека, не побоявшегося говорить правду о тяжелом положении армии, требующего принятия срочных мер по ее спасению путем наведения жесткого порядка в разложившихся частях. В ответ на это Совет рабочих и солдатских депутатов постановил убрать «зарвавшегося генерала», как выразилась на своих страницах «Киевская мысль», и Временное правительство безропотно подчинилось. Верховным Главнокомандующим был назначен генерал А.А. Брусилов — человек, несомненно, способный в военных делах, но не обладающий талантом и широтой мышления, как генерал Алексеев, зато умеющий приспосабливаться к новым веяниям.

Ушел главнокомандующий Западным фронтом генерал Гурко, уволенный Керенским за сильную оппозицию «демократизации» армии. По этой же причине был уволен генерал Драгомиров. Новый Верховный главнокомандующий генерал Брусилов уволил командующего 8-й армией Каледина за то, что тот не пошел навстречу «демократизации». Уволены или ушли сами многие способные генералы, например, такие, как Лечицкий и Мищенко, не примирившиеся с новым режимом. Другая часть генералов и старших офицеров была изгнана из армии революционным порядком — по решению комитетов или солдатской массы. Несомненно, что из числа уволенных старших и высших начальников были и такие, которые не нужны армии, но среди общего числа уволенных оказались и способные, имеющие большой боевой опыт современной войны.