Забайкальцы. Т.2 - [5]

Шрифт
Интервал

, золотарь — не человек», загнал его какому-то сквалыге за полпуда сухарей и в путь-дороженьку. А на дворе теплынь стояла, иду, радуюсь, что так удачно получилось, думаю про себя: «Хорошо, что избавился от ватника этого, не тащить теперь на себе лишнюю тяжесть. То ли дело в одной-то рубахе: не жарко, легко, а ночью у костра и вовсе хорошо будет». А на другой день похолодало, да так, что и на ходу сугрева нету, иду, а хиузом[3] насквозь прошибает, зуб на зуб не приходится. На третий день пути на полянку выкошенную набрел и стожок сена у речки вижу. Должно быть, какой-то охотник заготовил на зиму, жилья-то нет поблизости. Обрадовался я и давай соображать — голь на выдумки мудрена; надрал с тальника лычек, свернул со стожка верхушку, вижу, сено пырьевое и слежалось хорошо, давай я разбирать его пластиками и обкладывать им себя поверх рубахи и лычками, как ремнями, обматывать. И хорошо получилось, теплее стало идти-то, не так уж продувает ветром. В эдаком виде и приперся через пять ден к Шкарубе. Принял он меня и денег не требовал, кормил, пока я отогревался, отсыпался у него, а на дорогу сухарями снабдил и теплушку-ватник старенький дал. Она, конешно, не ахти какая одежонка, а все ж таки лучше, чем сено-то.

Вот оно как бывает. Ну, конечно, на следующий год рассчитался я с ним за все, тряхнул ему золотишка.

— Ребята, — заговорил рябой длинноногий приискатель, — а ведь у Кехи у покойного тоже было золото.

— Было, наверное.

— А чего же его не взяли-то? Разделили бы теперь алибо гульнули на его артелью где-нибудь.

— В самом деле, — Микула почесал за ухом, оглянулся на Яшку. — Как же это мы не догадались, Яков, а?

Тот лишь рукой махнул: «Отстань».

— Обчистил Кеху Шкаруба, — Микула горестно покачал головой, вздохнул. — То-то он расщедрился, на поминки зазвал нас. А мы то, дураки, за чистую монету приняли.

* * *

К вечеру того же дня таежная тропинка снова вывела приискателей на трактовую дорогу. Спускаясь по каменистому косогору в падь, где пролегла дорога, дальнозоркий Яков первый заметил далеко впереди группу всадников, едущих в эту сторону.

— Хунхузы! — воскликнул Яков и, остановившись, оглянулся на своих артельщиков. — Хоронись, братва, живее. Да хорошенько, а то, не дай бог, обнаружат, так они из нас нарвут щетины.

В те времена не в редкость бывало, что с китайской территории на нашу выходили вооруженные шайки разбойников — хунхузов. Они рыскали по тайге, нападали на прииски, убивали и грабили приискателей. Поэтому Яшке не пришлось повторять приказания, все его артельщики как растаяли — вмиг попрятались за камнями и деревьями, а сам Яков пристроился на мыске между двух камней, заросших вереском. Отсюда ему хорошо было видно всю дорогу.

Ждать пришлось недолго, всадники ехали на рысях. Впереди две пароконные подводы, позади человек десять вершных.

И вот кавалькада путников поравнялась с мыском, где залегли приискатели. Теперь Якову было видно их всех. Передней парой правил седобородый старик в козлином ергачке и барсучьей шапке, позади него на возу сидела женщина в черном полушубке и сером шерстяном платке, сбоку телеги верхом на кауром коне ехал черноглазый, обросший небольшой бородой человек в черном ватнике и барашковой шапке. Разговаривая с женщиной, всадник называл ее Олей, упоминая при этом какого-то товарища Иванова.

Второй подводой руководил человек в шипели со следами споротых погон. Обе телеги тяжело нагружены чем-то, укрыты брезентом, спины и бока лошадей взмокли, потемнели от пота. Позади телег ехали десять всадников, иные вели в поводу заводных лошадей, навьюченных мешками и ящиками. Всадники, как на подбор, все молодые, статные, и, хотя ни на одном из них не видно оружия, а одеты все в крестьянские ватники и шапки, по их выправке, посадке на лошади Яков определил, что это люди военные, из казаков. Он хорошо видел их лица, улавливал обрывки речи, заглушаемой стуком колес и топотом копыт.

После того как все они проехали и скрылись за поворотом дороги, Яков поднялся из-за камня, свистнул, и приискатели начали выходить из укрытия.

— Это кто же такие? — полюбопытствовал один.

— Военные, видать, — ответил Микула Беда. — Хоть и понадевали хрестьянскую лопоть, а видать, что не мужики, все в сапогах, ни на одном, окромя кучера, ичигов нет. Я так думаю, что это командиры советские. Красную-то гвардию ихнюю, слыхать, распустили; какие по домам разошлись, а другие в тайгу подались от белых властей спасаться.

— Вот что, ребята, — заговорил Яков. — Что это за люди, не наше дело. А в случае, ежели кто будет расспрашивать, говорите одно: никого не видели, не знаем — и делу конец.

— Это-то верно, — согласился Микула, — не зря говорят: знайку ведут, незнайка на печке лежит. Так что, в случае чего, лучше уж на печи отлежаться.

— Пошли, ребята, надо засветло до Кислого Ключа дотопать.

— Пошли.

ГЛАВА III

Всадники, которых видели приискатели, в тот же день к вечеру прибыли на постоялый двор Шкарубы.

Спешившись у ворот, все они следом за телегами прошли в ограду, где их уже поджидал сам Шкаруба.

— Моя фамилия Климов, — обмениваясь приветствиями, заговорил с хозяином высокий чернявый человек в крестьянском ватнике и барашковой шапке-ушанке. — Это вот, — приезжий показал на голубоглазую женщину, — моя жена Ольга Андреевна. Нас всего тринадцать человек, едем на прииск Лебединый, думаем пробыть у вас денька два, можно будет?


Еще от автора Василий Иванович Балябин
Забайкальцы. Т.1

Василий Иванович Балябин (1900—1990) — один из первых советских писателей Сибири, успешно разработавших историко-революционную тему, участник Гражданской войны на стороне большевиков. В 1933 осужден как активный участник «правого уклона». В 1952 реабилитирован. С 1953 — член Союза писателей. Роман «Забайкальцы» посвящен жизни забайкальского казачества. В первых двух книгах автор ярко воспроизводит быт и нравы забайкальских казаков, показывает условия, в которых формировались их взгляды и убеждения. Действие романа разворачивается в годы Первой мировой войны, революции и Гражданской войны.


Забайкальцы (роман в трех книгах)

Роман Василия Балябина «Забайкальцы» — широкое эпическое полотно, посвященное сибирякам, потомкам отважных русских землепроходцев, тем, кто устанавливал советскую власть на восточных окраинах необъятной России, дрался с белогвардейскими бандами и японскими интервентами.Перед читателем проходят образы руководителей партизанского движения на Дальнем Востоке, большое место в произведении занимает образ легендарного героя гражданской войны Сергея Лазо.Роман В. Балябина глубоко и верно воспроизводит атмосферу эпохи, он проникнут пафосом всенародной борьбы за победу советской власти.


Забайкальцы. Книга 2

Роман Василия Балябина «Забайкальцы» — широкое эпическое полотно, посвященное сибирякам, потомкам отважных русских землепроходцев, тем, кто устанавливал советскую власть на восточных окраинах необъятной России, дрался с белогвардейскими бандами и японскими интервентами.Перед читателем проходят образы руководителей партизанского движения на Дальнем Востоке, большое место в произведении занимает образ легендарного героя гражданской войны Сергея Лазо.Роман В. Балябина глубоко и верно воспроизводит атмосферу эпохи, он проникнут пафосом всенародной борьбы за победу советской власти.


Забайкальцы. Книга 4.

Четвертая книга романа «Забайкальцы» Василия Балябина посвящена сибирякам, потомкам отважных русских землепроходцев, тем, кто устанавливал советскую власть на восточных окраинах необъятной России.В романе показаны боевые дни и ночи забайкальских партизан, отважно сражающихся с японскими интервентами и белоказачьими бандами атамана Семенова и барона Унгерна. Перед читателем проходят образы руководителей партизанского движения на Дальнем Востоке, большое место в произведении занимает образ легендарного героя гражданской войны Сергея Лазо.Четвертая книга романа заканчивается рассказом о начальном этапе мирной жизни в Забайкалье.


Забайкальцы. Книга 3

Роман Василия Балябина «Забайкальцы» — широкое эпическое полотно, посвященное сибирякам, потомкам отважных русских землепроходцев, тем, кто устанавливал советскую власть на восточных окраинах необъятной России, дрался с белогвардейскими бандами и японскими интервентами.Перед читателем проходят образы руководителей партизанского движения на Дальнем Востоке, большое место в произведении занимает образ легендарного героя гражданской войны Сергея Лазо.Роман В. Балябина глубоко и верно воспроизводит атмосферу эпохи, он проникнут пафосом всенародной борьбы за победу советской власти.


Забайкальцы. Книга 1

Роман Василия Балябина «Забайкальцы» — широкое эпическое полотно, посвященное сибирякам, потомкам отважных русских землепроходцев, тем, кто устанавливал советскую власть на восточных окраинах необъятной России, дрался с белогвардейскими бандами и японскими интервентами.Перед читателем проходят образы руководителей партизанского движения на Дальнем Востоке, большое место в произведении занимает образ легендарного героя гражданской войны Сергея Лазо.Роман В. Балябина глубоко и верно воспроизводит атмосферу эпохи, он проникнут пафосом всенародной борьбы за победу советской власти.


Рекомендуем почитать
Тернистый путь

Жизнь Сакена Сейфуллина — подвиг, пример героической борьбы за коммунизм.Солдат пролетарской революции, человек большого мужества, несгибаемой воли, активный участник гражданской войны, прошедший страшный путь в тюрьмах и вагонах смерти атамана Анненкова. С.Сейфуллин в своей книге «Тернистый путь» воссоздал картину революции и гражданской войны в Казахстане.Это была своевременная книга, явившаяся для казахского народа и историей, и учебником политграмоты, и художественным произведением.Эта книга — живой, волнующий рассказ, основанный на свежих воспоминаниях автора о событиях, в которых он сам участвовал.


Под ливнем багряным

Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.


Верхом за Россию. Беседы в седле

Основываясь на личном опыте, автор изображает беседы нескольких молодых офицеров во время продвижения в России, когда грядущая Сталинградская катастрофа уже отбрасывала вперед свои тени. Беседы касаются самых разных вопросов: сущности различных народов, смысла истории, будущего отдельных культур в становящемся все более единообразном мире… Хотя героями книги высказываются очень разные и часто противоречивые взгляды, духовный фон бесед обозначен по существу, все же, мыслями из Нового завета и индийской книги мудрости Бхагавадгита.


Рассказы и стихи

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Чайный клипер

Зов морских просторов приводит паренька из Архангельска на английский барк «Пассат», а затем на клипер «Поймай ветер», принявшим участие гонках кораблей с грузом чая от Тайваньского пролива до Ла-манша. Ему предстоит узнать условия плавания на ботах и карбасах, шхунах, барках и клиперах, как можно поймать и упустить ветер на морских дорогах, что ждет моряка на морских стоянках.


Хамза

Роман. Пер. с узб. В. Осипова. - М.: Сов.писатель, 1985.Камиль Яшен - выдающийся узбекский прозаик, драматург, лауреат Государственной премии, Герой Социалистического Труда - создал широкое полотно предреволюционных, революционных и первых лет после установления Советской власти в Узбекистане. Главный герой произведения - поэт, драматург и пламенный революционер Хамза Хаким-заде Ниязи, сердце, ум, талант которого были настежь распахнуты перед всеми страстями и бурями своего времени. Прослеженный от юности до зрелых лет, жизненный путь героя дан на фоне главных событий эпохи.


Здесь русский дух...

Сибирь издавна манила русских людей не только зверем, рыбой и золотыми россыпями. Тысячи обездоленных людей бежали за Уральский Камень, спасаясь от непосильной боярской кабалы. В 1619 году возник первый русский острог на Енисее, а уже в середине XVII века утлые кочи отважных русских мореходов бороздили просторы Тихого океана. В течение нескольких десятков лет спокойствию русского Приамурья никто не угрожал. Но затем с юга появился опасный враг — маньчжуры. Они завоевали большую часть Китая и Монголию, а затем устремили свой взор на север, туда, где на берегах Амура находились первые русские дальневосточные остроги.


Страна Соболинка

На Собольем озере, расположенном под Оскольчатыми хребтами, живут среди тайги три семьи. Их основное занятие – добыча пушного зверя и рыболовство. Промысел связан с непредсказуемыми опасностями. Доказательством тому служит бесследное исчезновение Ивана Макарова. Дело мужа продолжает его жена Вера по прозванию соболятница. Волею случая на макарьевскую заимку попадает молодая женщина Ирина. Защищая свою честь, она убивает сына «хозяина города», а случайно оказавшийся поблизости охотник Анатолий Давыдов помогает ей скрыться в тайге. Как сложится жизнь Ирины, настигнет ли ее кара «городских братков», ответит ли Анатолий на ее чувства и будет ли раскрыта тайна исчезновения Ивана Макарова? Об этом и о многом другом читатели узнают из книги.


Каторжная воля

На рубеже XIX и XX веков на краю земель Российской империи, в глухой тайге, притаилась неизвестная служилым чинам, не указанная в казенных бумагах, никому неведомая деревня. Жили здесь люди, сами себе хозяева, без податей, без урядника и без всякой власти. Кто же они: лихие разбойники или беглые каторжники, невольники или искатели свободы? Что заставило их скрываться в глухомани, счастье или горе людское? И захотят ли они променять свою вольницу на опеку губернского чиновника и его помощников?


Тени исчезают в полдень

Отец убивает собственного сына. Так разрешается их многолетняя кровная распря. А вчерашняя барышня-хохотушка становится истовой сектанткой, бестрепетно сжигающей заживо десятки людей. Смертельные враги, затаившись, ждут своего часа… В небольшом сибирском селе Зеленый Дол в тугой неразрывный узел сплелись судьбы разных людей, умеющих безоглядно любить и жестоко ненавидеть.