Забавы жестоких богов - [15]

Разве мог он не помочь Глебу, однокурснику еще по гражданскому факультету Дальней Разведки, приятелю, почти другу, единственному, кто послушал его на безымянной планете, когда умерли шестнадцать из двадцати двух членов курсантского экипажа?

Глебу, вместе с ним переведенному на военку и досыта евшему вместе с ним идиотство основного курса, с зубрежкой уставов, глупыми вахтами, штатными расписаниями, отдаванием воинской чести на каждом углу, строевой, нарядами и гауптвахтой…

В двадцать четыре года ему не думалось, что доживется до тех времен, когда потребуется безупречное личное дело, чтобы по ночам не ждать ареста. Тут не было его вины или недомыслия — жизненный сценарий пилотов-«обмороков», как их называл Шиндлер, иными словами высококлассных специалистов, совершенно естественно заканчивался последним боем, лишь бы не возвращаться к «любимым» людским проблемам.

С приходом Джека деятельность группы Сопротивления приобрела конкретный смысл, уйдя от пустопорожних разговоров. Эндфилд считывал информацию, записывал ее, составлял комментарий. Быков, по-своему расставляя акценты, сообщал это «барбосам» — членам подпольного кружка. Джек не выносил их совершенно и старался встречаться с ними, только когда нужно было поправить блокировку против сканирования. Впрочем, они платили Эндфилду той же монетой, считая Капитана слишком чистеньким, довольным жизнью и, в общем-то, случайно примазавшимся к их «борьбе». Но надо отдать должное — «барбосы» были первыми слушателями его изысков.

Глеб действительно был настоящим лидером ячейки, классическим вождем заговорщиков. Он предельно четко знал, что нужно сказать людям, чтобы вызвать и направить их гнев и возмущение. Вообще Быков был феноменальным человеком: обладая животной, обезьяньей силой вожака, одержимый желанием уничтожить несправедливый, кровавый строй, с избытком наполненный психическими комплексами и заморочками, Глеб умудрялся при этом вполне прилично управляться в бою с оружейными системами «Дракона» так, что «обмороки» признавали его за своего. Единственным недостатком штурмана была упрямая вера в силу народных масс, вооруженного восстания угнетенных низших классов. Эндфилд же верил только в элиту Черного Патруля — высококлассных военных специалистов, основную ударную силу «драконов», живую начинку крейсеров-истребителей — самого мощного оружия в известной части Галактики. Но силу совершенно бесхребетную, если рассматривать ее с человеческих категорий.

Накачанные космической энергией, переполненные наркотиком всемогущества от соединения с полевым мозгом крейсера и всей Вселенной, вполне довольные жизнью, привыкшие получать за свой труд самое лучшее, не желающие возвращаться в человеческий мир, твердо уверенные в новом рождении, которое вновь приведет их в боевые рубки «драконов», «мастера» Черного Патруля безропотно гибли за тех, кто в конечном счете позволял им летать.

Правда, Эндфилд нашел цифры, которые смогли бы убедить их повернуть оружие, но это были доводы разума, которые не жгли, не проникали в глубинную сущность. Как ему не хватало умения воздействовать на эмоции, которым столь сильно владел покойный Быков.

«Ну да ладно, пусть мертвые остаются в покое, — подумал он. Большой минус, что до сих пор не восстановилась способность считывать информацию. Никогда так долго не приходилось оставаться без внутреннего слуха. Иначе давно бы знал, что готовит ему СБ, кто устроил аварию, кто такая Ника на самом деле и как она к нему относится».

Действительно, этот стриптиз на пляже задел его гораздо глубже, чем он предполагал. С какой целью эта богатая и благополучная девушка стала демонстрировать свое тело, давать полотенце, которым вытиралась сама, хотя у нее наверняка было еще не меньше трех, да и купальный костюм наверняка имелся. Обычно патрицианки, в хорошеньких головках которых помещался четкий аналитический ум, не позволяют себе эмоциональных контактов с теми, кто ниже их по положению, но в случае еще не перебесившейся девчонки все могло быть по-другому. Тем более он мог глубоко поразить ее воображение, посадив на крыльях поврежденный корабль. В конце концов он спас ей жизнь. Для молодой, романтически настроенной девушки это может иметь значение. «Ай, ладно, продолжал Джек, — я все усложняю, как обычно. Даже тот факт, что СБ и два высших класса жиреют на древней крови, продолжают сосать кровь и жизненные соки из подвластных им людей, не мог перечеркнуть обаяния жизни патрициев с ее разумным устройством, широтой и удобством, отсутствием искусственно созданных проблем. А мои настороженные поиски врага вокруг могут иметь под собой лишь жалкую попытку отрицания привлекательности людей этого сословия и глубинного притяжения личности к этому полюсу жизни… Бедные мы, не возьмут нас в патриции… Почему эта ночь не кончается?»

Капитан с проклятием встал, посмотрел на часы сигнального браслета. В это время на Базе свободные от вахт и полетов шли на завтрак. «Надо выставить местное время, — подумал Эндфилд. — Когда я прилетел в Центральный, был вечер, солнце садилось. Четыре часа занимался делами, спал девять часов, а ночь и не думает заканчиваться. Видимо, сутки на этой планете длятся долго». Джек включил компьютер и вывел раздел «Географические условия» в описании Деметры во Всеобщем Планетном справочнике. Ну да, период обращения 40 земных часов. Продолжительность дня в средних широтах летом — 25, ночи — 15. Как можно так жить? Дождь наконец прекратился.