Забавы высших сил - [25]

– Случайно не Воскобойникова имеете в виду? – спросила я, вспоминая слова Анастасии Валентиновны о том, что его она бы тоже внесла в круг подозреваемых, как Марину Каравайцеву и Маргариту Постникову.

– К нему, к нему – забулдыге. Между прочим, Аркаша всегда был против их дружбы. Даже ругались из-за него. И я говорила: чего, мол, тебе там? Медом, что ли, намазали? Вот слушай Аркашеньку, он плохого не посоветует. Алешка потом тайком к этому Тольке ходил. Толяну. Так он его зовет. Это чтоб Аркашу не раздражать. Аркашу-то он, конечно, больше любил, что и говорить. Ох, беда, беда. Чаю хотите? – неожиданно предложила она. – С оладышками. С утра напекла.

Я бы с удовольствием съела парочку-тройку, если бы не грязь этой кухни. Определенно данная обстановка не способствовала аппетиту, во всяком случае, моему, и я вежливо отказалась.

Адрес Анатолия Воскобойникова я помнила. Отсюда, если учитывать пробки, минут двадцать езды. До Скотовки, даже если без пробок, больше часа. Все говорило в пользу того, что сначала надо посетить Анатолия. Даже не глядя на то, что Алексей Спесивцев собрал сумку с вещами. Может, он решил у собутыльника несколько дней перекантоваться? К тому же не помешает знакомство с очередным подозреваемым, коим считала его Костромская. И потом, чтобы ехать в глушь-деревню, надо быть соответственно одетой, а не на шпильках в короткой юбчонке. Но если вернусь домой для переодевания, сразу начну лениться. Наемся и завалюсь на диван. Кстати, о «наемся»: мысль об оладьях со сметаной прочно засела в мозгу. Для начала неплохо бы подкрепиться, как говаривал Винни-Пух.

– А какой номер дома у вас в Скотовке? – спросила я бабушку Спесивцева уже в коридоре.

– Двадцать второй. Самый последний. Прямо у леса стоит. Мы с Аркашкой вот недавно ездили по грибы туда.

Еще минут десять мне пришлось из вежливости снова прослушать рассказ о белых и подосиновиках и о том, как их надо готовить. Лучше бы в этот момент вместо меня тут находилась гурманка Виола Андреевна, которая так желала узнать секрет рецепта.

Поблагодарив Марию Петровну за теплый прием и понимание ситуации, я распрощалась с ней, облегченно выдохнув, когда оказалась за дверью. Путь мой лежал в ближайшее бистро, пиццерию или что-то наподобие.

Пройдя с гордо поднятой головой мимо так и сидевших на лавочке двух бдительных бабушек, я кинула им через плечо: «До свидания». Старость надо уважать. И, услышав активный шепот у себя за спиной, направилась к «мишели».

* * *

Ближайшая забегаловка под названием «Три толстяка» оказалась буквально за углом десятиэтажки. Кто же додумался так назвать кафе? – подумала я, входя внутрь. Если человек хоть немного комплексует из-за своего лишнего веса, он, по-моему, никогда не войдет под такую вывеску. Или это рассчитано исключительно на таких стройных, как я? Интересно, а родственники Юрия Олеши, если таковые есть, имеют право потребовать определенных выплат от кафе за использование названия его бессмертного произведения? К удивлению, я увидела за столиками не трех, а даже пятерых толстяков. Весьма упитанные мужчины и женщины, сидя за разными столами, что-то с аппетитом уплетали. Да еще парочка худосочных студентов изучала коричневую папку с золотым тиснением – «Меню». Я села за столик возле окна в ожидании официантки. Когда она подошла ко мне, протягивая такую же папку, я без промедления запросила две порции оладий со сметаной в одну тарелку и чашку кофе по-турецки.

– Оладьи? – переспросила смазливая девица в розовом фартучке с рюшками так, словно я заказала маринованного птеродактиля.

– Для вашего заведения такой заказ вызывает большие трудности?

– Нет, но придется немного подождать, – извиняющимся тоном проворковала она.

– Немного – это сколько? Пока подойдет дрожжевое тесто? – решила я уточнить время, которое мне всегда дорого.

– Минут двадцать, – ответила официантка и, заметив разочарование в выражении моего лица, поправилась: – Пятнадцать. Пятнадцать минут подождете?

– Ладно, жду, – милостиво согласилась я. – У вас тут курят?

– Вообще-то не приветствуется, но я сейчас принесу вам пепельницу, – улыбнулась она, довольная тем, что не потеряла клиента с предполагаемыми чаевыми.

Ожидая заказ, я закурила и подумала о том, как мне не хочется ехать к забулдыге Анатолию Воскобойникову. Знаю я эти бомжовники и малинники. Вонь и грязь раз в сто превышают санитарные нормы. Да еще неизвестно, кто там сейчас окажется. Хорошо, конечно, если их будет всего двое – Анатолий и искомый мною Алексей. Но на это мало надежды. Если парень основательно подготовился к побегу с зубной щеткой, то искать его придется все-таки в Скотовке. Это в лучшем случае. Чего же он так испугался? Вряд ли виноват сам. Боится того, кто это сделал? Но кто? Все немногочисленное окружение Аркадия Костромского не вызывало у меня особых подозрений. Слишком мелкие сошки. Да и мотивов для совершения такого преступления у них крайне мало. Разве что кто-то из них нездоров психически. Некоторым образом мысль о кейсе с миллионом долларов, о котором поведала стоматолог Марина, засела у меня в мозгу. Надо все-таки проверить, кто на самом деле кинул в почтовый ящик Костромской те доллары. Предполагать, что это сделала ее сбежавшая подруга Пушкарева Галина Дмитриевна – одно, а знать наверняка – совсем другое. Пожалуй, она пойдет у меня следующим этапом. Если уж она Костромскую кинула с кредитом, то вряд ли поступила бы так благородно, да еще и инкогнито. Такие обычно если и не вывешивают плакаты, то громко заявляют о своих благостных деяниях. Мне с трудом верилось, что Пушкарева отправилась за границу. С ее-то долгами и кредитами. Ну, максимум Турция по туристической путевке, и поработать там кастеляншей. Но не в Америку же! Когда Анастасия Валентиновна назвала эту страну, мне даже ухо резануло. Думаю, она просто сменила место жительства по России или даже по нашей области, а то и того проще – поменяла адрес в самом Тарасове. Так, кто у них там общая подруга? Ромашкина Лариса Петровна. Прекрасная все-таки у меня память. Даже телефон ее домашний не забыла.