За животными в Гайану - [9]

Находящийся на этом посту Билл Сеггар оказался в Джорджтауне именно тогда, когда мы туда прибыли. Это была большая удача, так как Билл появлялся в столице не часто, только для закупки полугодового запаса продуктов, товаров, горючего и других необходимых предметов, с тем, чтобы потом переправить их на свою станцию.

Билл был мужчиной крепкого сложения, высокий, загорелый, с резкими чертами лица. Довольно лаконично, чтобы не выдать, вероятно, энтузиазма и гордости за свои владения, он рассказывал нам о недавно обнаруженных водопадах, об огромных пространствах неисследованных лесов, об особой религии индейцев акавайо, называемой «аллилуйя», о колибри, тапирах и попугаях ара. Билл рассчитывал закончить дела в Джорджтауне через пару недель, как раз к нашему возвращению с Рупунуни, и великодушно предложил нам полететь на Мазаруни вместе с ним.

Вернувшись в Джорджтаун, мы тут же принялись разыскивать Билла, чтобы узнать, когда он отправляется. В конце концов, нам удалось найти его в баре одного из отелей, где он сидел, мрачно уставившись на стакан имбирного рома. Новости были скверными. «Дакота», перевозившая его добро, обычно приземлялась на небольшом пятачке открытой саванны в Имбаймадаи, на восточной периферии владений Билла. Там можно было сесть в сухой сезон, а во время дождей площадка раскисала и становилась непригодной для посадки. Сейчас, в середине апреля, время теоретически было подходящим, но некстати разразившийся дождь превратил площадку в сущее болото. Билл собирался полететь туда завтра на гидросамолете, сесть на Мазаруни, чуть ниже Имбаймадаи, и не спускать глаз с площадки, ежедневно сообщая по рации о ее состоянии. Как только площадка подсохнет, «Дакота» начнет свои рейсы, доставляя в первую очередь, разумеется, самый насущный груз. Если все будет в порядке, то в качестве последней партии сможем полететь и мы. Уныло закончив выпивку, мы попрощались с Биллом и пожелали ему удачи в завтрашнем рейсе.

Нам оставалось ждать и ежедневно с надеждой справляться в министерстве внутренних дел о состоянии площадки. На второй день мы узнали, что дождь прекратился и что, если погода не подведет, площадка будет готова принять самолет дня через четыре. А пока мы помогали Тиму Вайнеллу устроить животных, пойманных на Рупунуни, более комфортабельно. Министерство сельского хозяйства предоставило в наше распоряжение гараж в Ботаническом саду. Мы быстро превратили его в мини-зоопарк, расставив клетки на автомобильные покрышки вдоль стен. Для некоторых крупных животных, например для гигантского муравьеда, места в гараже не нашлось, и Джорджтаунский зоопарк чрезвычайно великодушно предложил взять их к себе в качестве постояльцев. Каймана устроили в одном из каналов сада, где он лежал в своем контейнере, наполовину погруженном в воду.

В конце четвертого дня Билл Сеггар сообщил, что все в порядке и самолет может отправляться. Остаток дня и весь следующий день ушел на грузовые рейсы. Наконец настал и наш черед.

Мы попрощались с Тимом, прикованным к Джорджтауну незавидной ролью зоологической няньки, и в очередной раз погрузились на «Дакоту» со всем своим снаряжением.

Лететь над влажным тропическим лесом оказалось довольно скучно. Внизу расстилался бескрайний и однообразный зеленый океан, плотная поверхность которого скрывала от нас мириады обитавших там удивительных существ. Все же время от времени нам удавалось заметить птиц, скользивших, как летучие рыбы, над зелеными волнами. Иногда мы пролетали над полянками, усеянными крошечными хижинами, и они напоминали островки среди моря леса.

Через час вид внизу изменился. Мы подлетали к горам Пакараима, образующим юго-восточный бастион крепостного кольца Мазаруни. Лес карабкался по склонам до тех пор, пока позволяла крутизна, выше горы были голые, кремового цвета.

За несколько минут мы миновали этот барьер, представлявший столь грозное препятствие для первых путешественников, и теперь под нами петляла Мазаруни шириной даже здесь, в верховьях, метров пятьдесят. Затем мы увидели прямо посреди леса маленькое пятнышко открытой саванны, возникшей как будто по волшебству, а на ее краю — хижину и две крошечные белые фигурки. Это, как мы знали, были Билл и Дафни Сеггар.

«Дакота» заложила вираж и пошла на посадку. Посадка получилась отнюдь не мягкой, но не по вине пилота. Аэродром Имбаймадаи не имел бетонной полосы, он представлял собой просто открытое пространство, очищенное индейцами от более или менее крупных камней, деревьев и кустов.

Чета Сеггар подошла приветствовать нас. Оба были босиком. Она — высокая и гибкая, в шерстяном спортивном костюме, он — в защитного цвета шортах и в открытой рубашке, с волосами, еще мокрыми от речного купания. Встретив нас, Билл окончательно успокоился, так как с нашим рейсом прибыла последняя партия жизненно необходимого груза. Теперь сезон дождей был не страшен. А дожди, по его расчетам, начнутся не раньше чем через месяц, и, если все будет хорошо, мы недели через четыре сможем вылететь отсюда.

— Но, — заключил Билл, — не будем загадывать. Дождь может пойти хоть завтра. В крайнем случае, — добавил он ободряюще, — мы всегда сможем отправить вас поочередно на гидросамолете, правда, денег это потребует огромных.