За животными в Гайану - [24]

В скором времени тыковка дошла до тех, кто сидел возле меня, и в конце концов оказалась в моих руках. Я чувствовал, что отказ от угощения будет означать мою крайнюю невоспитанность, но в то же время никак не мог выбросить из головы неаппетитные картины приготовления этого напитка. Я поднес тыкву к губам и ощутил кислый запах рвоты. В ту же секунду мой желудок дал предупредительный позыв. После первого глотка мне стало ясно, что если я сейчас оторвусь от сосуда, то вряд ли сдержусь. Поэтому, присосавшись, я угощался до тех пор, пока пить уже было нечего. С облегчением я вернул пустую тыкву и слабо улыбнулся. Кинг Джордж свесился с гамака и одобрительно осклабился.

— Эй ты, — позвал он того, кто распоряжался выпивкой, — Давиди любить кассири и пить хотеть отень-отень. Дай ему опять.

Тут же еще один сосуд, полный до краев, оказался у меня в руке. Без промедлений я принял и эту порцию. При втором знакомстве с кассири мне удалось не обращать внимания на тошнотворный запах, а выпив, я даже решил, что, хотя напиток слегка комковат и с песком, его кисло-сладкий вкус не так уж неприятен.

Еще с час я сидел, слушая разговор индейцев. Обстановка была завораживающей, и меня так и подмывало сбегать за камерой и вспышкой. Но потом сама мысль об этом стала казаться мне отвратительно-кощунственной, оскорбляющей чувство гостеприимства Кинга Джорджа и его товарищей. В полном согласии с самим собой я просидел в хижине до утренней зари.

Глава 6. Ночные куплеты

После Мазаруни Джорджтаун показался нам особенно привлекательным. Мы наслаждались простыми благами цивилизации: можно было есть не из консервной банки и не собственную стряпню и спать на чистых белых простынях, растянувшись на кровати, а не скрючившись в гамаке под сырым, видавшим виды одеялом, извлеченным со дна затхлого баула. Но и дел в столице было полно. Предстояло закупить свежие припасы и спланировать следующее путешествие, разобрать отснятую пленку, перепаковать ее, запечатать, как следует, и отдать в специальное хранилище с холодильными установками. Животных надо было переселить в просторные клетки, уже приготовленные Тимом Вайнеллом. Джорджтаунский зоопарк, куда ранее мы уже пристроили своего муравьеда, предложил взять на временное содержание и Худини с гокко.

Очередное путешествие должно было привести нас в отдаленную область на юге страны, на окраине бассейна Амазонки. Там, среди совершенно первобытных и весьма интересных племен, жили и трудились два миссионера. Добраться туда можно было либо пешком, на что в оба конца ушло бы месяца полтора, либо на гидросамолете. Разумеется, мы избрали второе. Но и этот вариант оказался не простым. Самолет сядет на реке милях в пятидесяти от нужного места, и за нами, если удастся договориться с миссионерами по рации, будут присланы лодка и носильщики. План планом, но, на нашу беду, оказалось, что миссионеры вот уже три недели не выходят на связь. Должно быть, у них испортилась рация, а другой возможности предупредить их о нашем прибытии не было. Высадка же в безлюдном лесу без предварительных приготовлений, без проводников, носильщиков и каких бы то ни было транспортных средств не могла сулить нам ничего хорошего.

Между тем возникла новая возможность. Управляющий одной угольной компании оставил нам записку, где сообщал, что леса вокруг его разработок, в Аракаке, на севере Гайаны, кишат всякой живностью, а в лагере рабочие держат несколько ручных животных, которых он охотно отдаст нам.

Мы обратились к карте. Аракака находится в верховьях реки Варима, которая поначалу течет на восток, а затем разворачивается на северо-запад и впадает в эстуарий Ориноко. Карта сообщала еще два важных факта. Во-первых, изображение крошечного красного самолетика с надписью «Маунт Эверард» в пятидесяти милях ниже Аракаки означало, что мы во всяком случае можем добраться туда на гидросамолете. Во-вторых, на правом берегу Варимы, судя по целой россыпи красных кружочков, копали золото многочисленные старатели. Из этого следовало, что места там оживленные и наверняка можно будет воспользоваться какой-нибудь оказией, чтобы добраться из Маунт-Эверарда до Аракаки.

В авиационной службе мы узнали, что в расписании гидросамолета остался единственный свободный день, а именно завтра. В морском порту нам сказали, что дней через двенадцать в Джорджтаун из Морауанны, маленькой деревушки в устье Варимы, отправится пассажирский пароход. Итак, все было за то, чтобы ехать завтра. Да вот беда, мы никак не могли предупредить управляющего угольной компании о нашем приезде. Связь со своей конторой в Джорджтауне он держал по радиотелефону, но он мог позвонить в контору, а они ему — нет. Единственное, что нам оставалось, — это оставить сообщение, что мы планируем добраться до Аракаки дня через три-четыре. Мы приобрели обратные билеты на пароход «С. С. Тарпон» и зафрахтовали гидросамолет.

На следующий день мы уже летели по направлению к Маунт-Эверарду, надеясь, что это поспешно организованное предприятие все же позволит нам и в Аракаку попасть, и вовремя вернуться в Джорджтаун. Мы уже с час находились в воздухе, когда пилот что-то крикнул нам через плечо.