«За землю, за волю!» Воспоминания соратника генерала Власова - [6]

И если принять к сведению ту колоссальную работу, которую предприняли немцы для того, чтобы подготовить свой сокрушительный удар по врагу одновременно по всему фронту, то предварительные оборонительные мероприятия Сталина покажутся смехотворными. Фактически граница Советского Союза в должной мере не была оснащена ни живой, ни технической силой, и части, стоявшие на границе и в прифронтовой полосе, не были приведены в боевой порядок. И вся вина за это лежит на диктаторе, помимо которого, никто не смел лезть вперед и проявить свою инициативу.

Вот почему я считаю, что в сложной политической игре, завязавшейся между Сталиным и Гитлером, последний обыграл своего оппонента, следствием чего последовало и все остальное.

Часть I Настроение и положение немцев и русских группировок 1941–1945 гг.

Настроения берлинских обывателей во время минувшей войны

В этой главе я коснулся настроений берлинских обывателей до и во время минувшей войны. Но тема сама но себе характерна и охватывает настроения не одних только берлинцев, тем более что Берлин того времени посещался немцами разных городов и концов Германии. Но, кто бы эти немцы ни были, весть о возникновении войны между Германией и Советским Союзом приняли холодно. Во-первых, они были разочарованы в своих ожиданиях, что с падением Парижа война на Западе окончится и родные их с фронта вернутся домой, во-вторых — новой войны, да еще с таким гигантом, как Советский Союз, боялись; не знали, что она может им принести. Я бы сказал, что войну Гитлера против Польши в 1939 году и войну против Советского Союза народ воспринял по-разному.

Формально война Гитлера против Польши началась из-за Данцигского коридора, которым версальские миротворцы в 1918 году отрезали Восточную Пруссию от остальной Германии и тем самым поставили Германию в прямую зависимость от новообразовавшейся Польши. Германский народ эту национальную обиду болезненно переживал, а поляки в вопросе пользования коридором не особенно шли навстречу немцам. В связи с этим, когда Гитлер со своими войсками двинулся на Польшу, народные массы отнеслись к его поступку с некоторым удовлетворением. Я бы сказал, что Данцигский коридор послужил в 1939 году поводом для возникновения Второй мировой войны, как и сараевское убийство послужило поводом к возникновению Первой мировой войны в 1914 году. Но война против Польши окончилась, наступила капитуляция последней, а военный очаг все больше и больше разрастался, что немецкого обывателя сильно беспокоило. Уже в период борьбы против западноевропейских народов мнения обывателей сильно разнились, и очень многие жаждали конца войны и возвращения своих сыновей и мужей домой. Я помню людские настроения в связи с падением Парижа; женщины смеялись, от радости плакали, танцевали, что, мол, теперь конец войны. Сам Париж по себе мало кого интересовал, но этот факт в представлении людей связывался с концом войны. Этим бедным людям тогда в голову не приходила мысль, что война на Западе — это всего лишь прелюдия к большой войне на Востоке. А между тем у тогдашнего поколения немцев раны от потерь во время Первой мировой войны были еще свежи. Были свежи и последствия от понесенного поражения, когда люди в течение пятнадцати послевоенных лет не только бедствовали, но порою и голодали. Вот почему возникновение новой войны, да еще с такой громадной страной, как Советский Союз, немецкие обыватели встретили очень холодно. Наша соседка и трое ее молодых приятельниц, у которых мужья находились на фронте с самого начала войны, нередко собирались вместе и плакали. И имели основания плакать, ибо их мужья домой больше не вернулись; все они пали в боях на Востоке.

Короче говоря, если после раскассирования коммунистической партии и налаживания хозяйственной жизни страны германские обыватели чествовали своего Гитлера и гордились им, то начало войны против Советского Союза уже поколебало их веру в него, они уже почувствовали тяжесть ярма, которое он надел им на шею. С этого времени начинается подпольная критика поступков фюрера, того фюрера, о котором раньше можно было думать что угодно, но никто не решался высказать свою критику. Даже враги его предпочитали молчать. А между тем антинацистов было немало. К таковым относились остатки разбитых коммунистических фаланг, преследуемые нацистами социал-демократы и традиционные монархисты (Дейтшнационал). Все эти «анти» до поры до времени молчали, они были ошеломлены первыми успехами своей армии на фронтах, но прошли первые месяцы, и никого уже удержать нельзя было.

Дело дошло до того, что несколько профессоров, врачей и священников открыто стали критиковать нацистские порядки. Священники в проповедях обличали зверское обращение властей с людьми. В Вильмерсдорфе в одной из церквей священник в проповедях не стеснялся громить нацистов за их деяния. Но на одной воскресной службе нацисты заполнили церковь и после проповеди арестовали священника. Этот священник до конца войны сидел в концлагере и вышел оттуда живым трупом. Нужно сказать, что власти не церемонились с так называемой оппозицией. Они наводили ужас на население своими полицейскими органами. Одно слово «гестапо» для немцев означало такое же страшилище, как для русских ЧК. Все профессора, врачи и священники, о которых я упомянул, были арестованы; в застенках тюрем и концлагерей их третировали, издевались над ними и морили их до смерти или же расстреливали. Короче говоря, нацисты утвердили свою власть над Германией, так же как коммунисты утвердили свою власть над Россией, и жестоко карали каждого, кто дерзал не согласиться с ними.