За землю русскую. Век XIII - [34]

В двух больших стоячих бронзовых свещниках — справа и слева от огромного, чуть наклонного стола, с которого вплоть до самого полу ниспадало красное сукно, — горели шестерики свечей. Они горели ярко, спокойно, не встрескивая, пламя стояло. За этим неусыпно следил тихо ступавший по ковру мальчик. Был он светловолос, острижен, с чёлкой; в песочного цвета кафтанчике, украшенном золотою тесьмою, в сапожках. В руках у отрока были свечные щипцы — съёмцы, — ими он и орудовал, бережно и бесшумно.

Вот он стоит в тени (чтобы не мешать князю), слегка прислонился спиною к выступу изразцовой печи и смотрит за пламенем всех двенадцати свеч. Вот как будто фитилёк одной из них, нагорев, пошёл книзу чёрною закорючкою. У мальчика расширяются глаза, он как бы впадает в охотничью стойку, и — ещё мгновенье — он, став на цыпочки и закусив губу, начинает красться к тому шестисвещнику, словно бы к дичи. Он заранее вытягивает руку со щипцами и начинает ступать ещё бережнее, ещё настороженнее.

Невский, несмотря на всю свою занятость спешной работой, взглядывает на паренька, улыбается и покачивает головой. Затем вновь принимается за работу. В правой руке Александра толстая свинцовая палочка. Просматривая очередной свиток, князь время от времени кладёт этой заострённой палочкой на выбеленной коже свитка черту, иногда же ставит условный знак для княжего дьяка и для писца.

Время от времени он берёт тщательно обровненный кусок размягчённой бересты и костяной палочкой с острым концом пишет на бересте, выдавливая буквы. Затем откладывает в сторону и вновь углубляется в свитки пергамента...

Работа закончена. Александр откидывается на спинку дубового кресла и смотрит на тяжёлую, темно-красного сукна завесу окон: посредине завесы начали уже обозначаться переплёты скрытых за нею оконниц. Светает. Александр Ярославич нахмурился и покачал головой.

Мальчик случайно заметил это, и рука его, только что занесённая над чёрным крючком нагара, так и застыла над свечкой. Он подумал, что работа его обеспокоила князя.

— Ничего, ничего, Настасьин, — успокаивает его

Александр, мешая в голосе притворную строгость с шуткой, дабы ободрить своего маленького свечника.

Тот понял это, улыбается с блаженством на лице снимает щипцами вожделенную головку нагара.

   — Подойди-ка сюда! — приказывает ему князь.

Мальчуган так, со щипцами в руке, и подходит.

   — Ещё, ещё подойди, — говорит Невский, видя его несмелость.

Гринька подступает поближе и становится возле подлокотника кресла, с левой стороны. Александр кладёт свою большую руку на его худенькое плечо.

   — Ну, млад-месяц, как дела? — спрашивает князь. — Давненько мы с тобой не беседовали!.. Нравится тебе у меня, Настасьин?

   — Ндравится, — отвечает Гринька и весело смотрит на князя.

Тут Невский решительно не знает, как ему продолжать дальнейший разговор: он что-то смущён. Кашлянул, слегка нахмурился и продолжал так:

   — Пойми, млад-месяц... Вот я покидаю Владимир: надо к новгородцам моим ехать опять... Думал о тебе: кто ты у меня? Не то мечник, не то свечник! — пошутил он. — Надо тебя на доброе дело поставить, и чтоб ты от него весь век свой сыт-питанен был!.. Так-то я думаю... А?

Гринька молчит.

Тогда Невский говорит уже более определённо и решительно:

   — Вот что, Григорий, ты на коне ездить любишь?

Тот радостно кивает головой.

   — Я так и думал. Радуйся: скоро поездишь вволю. на новую службу тебя ставлю.

У мальчика колесом грудь. «Вот оно, счастье-то, пришло! — думает он. — Везде с Невским самим буду ездить!..» И в воображении своём Гринька уже сжимает рукоять меча и кроит от плеча до седла врагов Русской Земли, летя на коне на выручку Невскому. «Спасибо тебе, Настасьин! — благостным, могучим голосом скажет ему тут же, на поле битвы, Александр Ярославич. — Когда бы не ты, млад-месяц, одолели бы меня нынче поганые...»

Так мечтается мальчугану.

Но вот слышится настоящий голос Невского:

   — Я уж поговорил о тебе с князем Андреем. Он берёт тебя к себе. Будешь служить по сокольничему пути: целыми днями будешь на коне!.. Ну, служи князю своему верно, рачительно, как мне начинал служить...

Голос Невского дрогнул. Он и не думал, что ему так жаль будет расставаться с этим белобрысым мальчонкой.

Белизна пошла по лицу Гриньки. Он заплакал.

Больше всего на свете Невский боялся слёз — ребячьих и женских. Он растерялся.

   — Вот те на!.. — вырвалось у него. — Настасьин?.. Ты чего же, не рад?

Мальчик, разбрызгивая слёзы, резко мотает головой.

   — Да ведь и свой конь у тебя будет. Толково будешь служить — то князь Андрей Ярославич сокольничим тебя сделает!..

Гринька приоткрывает один глаз — исподтишка вглядывается в лицо Невского.

   — Я с тобой хочу!.. — протяжно гудит он сквозь слёзы и на всякий случай приготовляется зареветь.

Невский отмахивается от него:

   — Да куда ж я тебя возьму с собою? В Новгород путь дальний, тяжкий. А ты мал ещё. Да и как тебя от матери увозить?

Увещевания не действуют на Гриньку.

   — Большой я, — упорно и насупясь возражает Настасьин. — А мать умерла в голодный год. Я у дяди жил. А он меня опять к Чернобаю отдаст. А нет — так в куски пошлёт!..